началом ее становления.

Это случилось в октябре семьдесят второго. Неожиданно утром все занятия были отменены, и ее отправили обратно, на квартиру, где она жила последний год. По строгим правилам подготовки разведчиков такого класса она не имела права проживать даже у себя дома, хотя ее квартира могла быть всего в ста метрах от места, где она жила. Но таковы были требования конспирации. Ей разрешалось лишь звонить матери и раз в месяц ее навещать. Никаких исключений не допускалось.

В этот день к ней приехал сам Виктор Георгиевич Марков, что случалось не так часто. Он был, как всегда, в модном кримпленовом костюме с широким галстуком. Плащ он держал через руку, на улице было достаточно тепло.

— Приехал посмотреть, как ты живешь, — вместо приветствия сказал он, вешая свой плащ, — как ты устроилась?

— Как будто неплохо, — улыбнулась она.

Марина не любила признаваться даже самой себе, что боялась этого проницательного человека. Он умел читать мысли, во всяком случае, ей так часто казалось. И говорил почти всегда очень обидные, но справедливые вещи. Она даже не знала, какую конкретно должность в ПГУ занимает генерал. Его называли по имени-отчеству, но никто никогда не называл его должности. А спрашивать про такое у них не было принято.

Марина знала, что генерал приезжает обычно на машине, в которой, кроме водителя, сидит еще один человек. Она несколько раз видела, как сидевший справа от водителя парень в темных очках выходит из автомобиля, сопровождая генерала. И каждый раз поражалась такой охране. Подобных телохранителей не было даже у руководителя ПГУ Сахаровского, а выше него никого в советской разведке не было.

— Что-нибудь поесть есть? — спросил вдруг генерал.

— Поесть? — удивилась она, смутившись на минуту, но сразу ответила: — Конечно, есть. У меня суп стоит на плите.

— Неси свой суп, — спокойно согласился генерал, — посмотрю, как ты готовишь.

— Не очень хорошо, — честно призналась она.

— Ничего, неси.

Стоя на кухне, она недоумевала, почему генерал пожаловал с таким необычным визитом. Неужели есть суп у нее на квартире? Но когда суп стал достаточно горячим, она налила его в большую глубокую тарелку, нарезала хлеб и огурцы, принесла все генералу.

— Кушайте, — несмело предложила она, считая, что это лишь элемент проверки. Но генерал, кажется, действительно был голоден.

— Вкусно, — сказал он, попробовав суп, — сама готовила?

— Польские пакетики покупаю и петрушку добавляю, — улыбнулась она. — Вы ведь знаете, сюда никто не ходит.

— А ты считаешь, что я должен знать? — спросил генерал.

— Думаю, да. Я ведь иногда замечаю своих наблюдателей. Они меня так здорово опекают, просто личная охрана.

— А ты как думала, — спросил генерал, не глядя на нее, он наклонился над тарелкой, и она видела только его лысину на голове, — чтобы мы тебя без наблюдения оставили? Хорошо подготовленный специалист в нашем деле — это ценность, почти равная атомной подводной лодке с ракетами на борту. При том условии, что лодка менее функциональна и более уязвима, чем агент экстра-класса. Пойми наконец, Марина, наша цель — сделать из тебя профессионала по высшему разряду. Самого настоящего. И чем ты будешь заниматься, не должен знать никто, даже твоя мать.

Она насторожилась. Неужели и это знает?

— Ты свои глупые детские выходки давай бросай, — ласково сказал генерал. — Решила позвонить лишний раз маме и пошла к соседям. Глупо и непрофессионально. Я уже тебе объяснил про подводную лодку. Значит, и на твое содержание нужно выделить денег примерно столько же. Все телефоны твоих соседей прослушиваются. Как и твой телефон. И так будет всегда. Любая ошибка в таком деле может привести к срыву важных операций, а из-за твоих непонятных промахов никто этого не допустит.

Он доел наконец суп, положил ложку, отодвинул тарелку. Поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Поняла?

— Да.

— Очень хорошо. Суп был вкусный, спасибо. Теперь давай о главном…

Марина собралась. Неужели сейчас она услышит о своем первом задании? Но уже следующие слова Маркова больно ударили по ее самолюбию.

— Ты помнишь, как ходила в гостиницу «Интурист»?

— Помню, — холодно произнесла она, генерал мог бы и не напоминать об этом неприятном случае. Но тот безжалостно продолжал:

— В прошлом году к нам приехал новый канадский консул. Он представитель достаточно известной фамилии у себя в стране. Племянник нынешнего премьер-министра Канады. Ему тридцать пять, он довольно хорошо сохранился, красивый, молодой, немного понимает по-русски. Вот его фотография.

Она взяла протянутую карточку. Лицо ей понравилось. Парень улыбался, демонстрируя свои зубы. Он стоял на борту яхты, и мокрые волосы лезли ему на глаза. Он был похож на западных киноактеров.

— Симпатичный, — намеренно спокойно сказала она, возвращая фотографию.

— Конечно. Так вот этот молодой человек имеет два крупных порока. Он пьет и любит женщин. Пока у него неплохо получается такое совмещение, но боюсь, что уже через несколько лет ему придется думать о чем-то одном.

— Это его проблемы, — сказала она, глядя своему гостю в глаза.

Тот насмешливо улыбнулся.

— Это наши проблемы, Марина. Мы получили подробный анализ психологов на этого типа. И сообщения наших информаторов обо всех женщинах, с которыми он встречался за последние несколько лет. Хочешь посмотреть? Коллекция достаточно интересная. Есть даже популярные актрисы.

Генерал достал еще несколько фотографий.

— Посмотри на этих «мадонн» и скажи, что ты о них думаешь.

Она внимательно просмотрела все пять фотографий. Изображенную на одной из них американскую киноактрису она знала. Затем еще раз задумчиво перебрала фотографии и нахмурилась.

— Понятно, — тихо сказала она.

— Что понятно? — живо поинтересовался генерал.

— Его любимый психотип. Внешний образ. Все пятеро блондинки, достаточно высокого роста, длинные ноги, выступающие скулы, немного ширококостные. В общем, мой тип. Ему нравятся такие женщины, как я.

— Правильно. И что из этого следует? — спокойно спросил генерал.

— Что я опять должна работать проституткой, — зло произнесла Чернышева.

Наступило молчание.

— Глупо, — сказал Марков, — ненужный эмоциональный срыв. Этот вопрос тебя каждый раз так мучает, словно ты девочка и вынуждена идти на первое свидание. В чем дело, Чернышева? И почему так грубо? Никто не заставит тебя спать с этим человеком, если ты сама этого не захочешь.