– Вот они, Луиза, иди посмотри.
Луиза отрывается от своего терминала и подходит к моему. Так торопится, что забывает о Псе, который спит у меня под боком, и перепрыгивает через него, будто через какую-нибудь сумку. Тот даже не шевелится, продолжает спать, уткнувшись носом в пол, где от его дыхания остается влажное пятнышко.
– Черт, да, они.
Внешние абоненты. Я бы в таком случае растерялся, но Луиза – нет, Луиза разбирается в этом лучше меня, не так, как Маури, но уж точно лучше меня. Она сначала допытывалась, почему меня это так интересует. Не связано ли это как-то с той девицей, поскольку в последнее время ничто другое меня не занимает.
– В некотором смысле, – ответил я. – Я хочу сделать одну вещь. Я
<Старик> Все прошло хорошо?
<Питбуль> Хорошо.
<Старик> Здесь у меня тоже. Все довольны. Как ты себя чувствуешь?
<Питбуль> Прекрасно. Как всегда.
<Старик> А я вот приболел. Грипп.
Луиза кладет руку мне на плечо, склоняется к монитору. Чувствую, как ее грудь мне давит на спину, и весь напрягаюсь. Она этого даже не замечает.
– Но почему они не разговаривают по телефону? – продолжает недоумевать Луиза. – Что такое они сообщают друг другу, ради чего весь этот тарарам?
Внешние абоненты. Луизе удалось выйти на IP-адреса Питбуля и Старика. Несколько последовательностей из одиннадцати чисел, разделенных на четыре группы, отделяются друг от друга точками: 194.242.155.63, 195.321.192.34 и так далее; первые цифры указывают провайдера, а последние – абонента, который выходит на связь. Сами по себе, однако, они ничего не обозначают, потому что их каждый раз использует другой абонент, в зависимости от того, какой адрес сейчас свободен. Тупик.
<Питбуль> Когда нужен следующий?
<Старик> Скоро. Есть один клиент, который меня торопит.
<Питбуль> Трудностей не возникнет.
<Старик> Даже в такой короткий срок?
<Питбуль> Трудностей не возникнет.
Луиза мотает головой. Хочет сделать шаг, но подпрыгивает, ощутив между ремешками сандалий гладкую шерсть Пса. Переходит на другую сторону и нависает надо мной, как прежде, положив мне ладони на плечи, упершись грудью в лопатку, устремив взгляд в монитор. У нее в руке зажженная сигарета, и дым ест мне глаза.
Внешние абоненты. Луиза говорит, есть способ что-нибудь о них выяснить. Не очень удобный способ, но есть.
– В каком смысле – удобный? – спрашиваю я.
– Сначала скажи, почему тебя это так интересует? – спрашивает она.
Не так просто объяснить, ибо настоящего, истинного мотива у меня нет. Когда ты влюблен в девушку, а она тебя бросила, и ты себя чувствуешь куском дерьма и не хочешь ничего делать, только думать о ней, какая она была красивая, какая нежная, как тебе теперь ее не хватает, – вдруг нет-нет да и промелькнет мысль, что это не из-за нее ты себя чувствуешь куском дерьма, просто ты все время был дерьмом, уж такова жизнь. И остается альтернатива: или ты не выходишь из дыры, в которую себя загнал, и продолжаешь до бесконечности плакать, смотреть МТВ и, ладно, в общем, так и продолжаешь бить баклуши, день за днем; или же ты стряхиваешь с себя апатию и что-то предпринимаешь, все равно что, главное, чтобы дело как-нибудь касалось ее, иначе не получится о ней думать и дело не сможет тебя увлечь. Кристин нравились собаки, похожие на питбуля. Эти двое обсуждают питбулей и говорят о них странные вещи, которые меня озадачивают и которые, я знаю, не понравились бы Кристин. Я хочу узнать, что за этим кроется. Хочу распутать эту историю, чтобы не выглядеть в глазах Кристин куском дерьма, хотя она, наверное, о моих потугах никогда и не узнает. Не знаю, есть ли тут логика, но я так чувствую. С тебя довольно?
Когда я дошел до этого места, Луиза скорчила рожу, пожала плечами и объяснила, каким образом можно было бы разузнать побольше.
Внешние абоненты. Определяешь провайдера, на которого указывают три первые цифры IP-адреса, и спрашиваешь у него, кто выходил на связь в конкретный день, в конкретный час, в конкретную минуту, используя конкретный IP-адрес. Провайдер это знает. Провайдер знает номер телефона своего абонента. Самое трудное – добиться, чтобы он тебе это сказал.
Луиза в таких делах разбирается гораздо лучше меня. Она определила целый ряд провайдеров и всех их обзвонила из офиса. С некоторыми мы были непосредственно связаны по работе, и получить сведения оказалось легко. Для других приходилось выдумывать какой-нибудь предлог, типа того, что абонент нам доставил неприятности, мы хотели бы выяснить, если это возможно, сделайте одолжение, спасибо. Некоторые желали перезвонить к нам в офис, убедиться, что мы тоже провайдеры. Некоторые так ничего нам и не сообщили. Раздобыв номера телефонов, мы тотчас же позвонили по 1412 в «Телеком», чтобы узнать адреса.
«Вы позвонили в службу 1412 „Телеком Италия“. Мы поможем вам установить имя и адрес по номеру телефона. Наберите номер…»
Мы попробовали шесть номеров.
Питбуль: городская библиотека Вилла Спада, Болонья. Городская библиотека Варезе. Интернет-кафе «Андромеда», Падуя.
Старик: аэропорт Леонардо да Винчи, Фьюмичино. Интернет-кафе «Ксения», Рим. Городская библиотека Сабаудии, Латина.
Общественные места, которыми может воспользоваться каждый. Для нас бесполезные.
Оставшиеся восемь номеров мы даже не стали расшифровывать.
<Старик> У клиента особые требования. Встреча будет непростой.
<Питбуль> Нет проблем. Дайте мне знать.
/Суббота 30 сент. 16.08.52 Pdt 2000/ Pit bull left private chat.
Луиза отстраняется от меня. Вздыхает. Шепчет:
– Черт знает, что такое… – и возвращается к своему терминалу.
Я по-прежнему гляжу на экран. Отключаюсь, выхожу из чата, потому что мысли мои заняты другим. Старик сказал одну вещь, произнес одно слово – и я все понял. И мне стало страшно. То есть сказал он две важные вещи.
Первая.
– Луиза, знаешь, о чем говорят эти два ублюдка?
– О собаках, – тут же отвечает она.
– Да, но вовсе не о продаже щенков. Тут кроется что-то очень скверное…
– Что?
– Собачьи бои. Ты видела, что сказал Старик? Он сказал: «Встреча будет непростой…» Речь идет о встречах, о боях между питбулями, Луиза. Смертельные схватки злобных, свирепых псов. Эти типы организуют собачьи бои.
– Вот ублюдки…
Вторая.
– Луиза, раз они выходят на связь только из общественных мест, обнаружить их невозможно, так?
– Ну да, ты же сам видел.
– Старик сказал, что у него грипп, вдруг он на этот раз вышел в чат из дома?
Луиза округляет губы и поднимает бровь, только одну, не знаю, как это у нее получается. В руке у нее карандаш, она им постукивает по губам, кивая.
