На следующее утро, когда Марта открыла дверь в свой кабинет, оказалось, что за ее столом, небрежно теребя свои золоченые аксельбанты, восседает сэр Джек. Он говорил по телефону или по крайней мере что-то произносил в телефонную трубку. За его спиной стоял Пол. Сэр Джек указал на низенькое кресло, придвинутое к столу так, чтобы сидящий оказывался точно напротив сэра Джека. Как и на том, первом, собеседовании, Марта отказалась следовать указаниям.

Примерно через минуту, отдав распоряжения тому, кто находился (а может, и не находился) на том конце телефонного провода, сэр Джек нажал кнопку и произнес:

— Придержите пока все звонки. — И поднял глаза на Марту. — Удивлены?

Марта промолчала.

— Что ж, вряд ли не удивлены. — Он хихикнул, словно над какой-то ведомой лишь посвященным аллюзией.

Марта почти догадалась, что он имел в виду, когда сэр Джек, неуклюже поднявшись, произнес:

— Но, друг мой Пол, я забылся. Кресло-то теперь ВАШЕ. От всей души поздравляю.

Подражая какому-нибудь придворному управителю или парламентскому швейцару, он чопорно отодвинул кресло, а когда Пол начал садиться, резко толкнул сей предмет мебели, пихнув Пола под коленки. У Пола, как не преминула заметить Марта, хватило совести хотя бы на то, чтобы смутиться.

— Видите ли, мисс Кокрейн, азбучных истин вы так и не усвоили. Вы напоминаете мне охотника, который пошел охотиться на медведя гризли. Знаете эту историю? — И, не ожидая ответа на свой вопрос, продолжил: — В любом случае ее стоит поведать вновь. ПО-МЕД- ВЕДАТЬ — отлично придумано, уж простите за нечаянное балагурство. Должно быть, мне сегодня смешинка в рот попала. Итак, один охотник прослышал, что на одном островке у побережья Аляски завелся медведь. И нанял вертолет, чтобы переправиться на остров. Побродив по местности, он отыскал медведя — огромного, великолепного, мудрого старого медведя. Охотник поймал его в прицел, наскоро выстрелил — «пи-и-и-у-у-у-у» — и совершил ужасную ошибку: не убил зверя, а всего лишь ранил. Медведь убежал в лес, а охотник бросился вдогонку. Он ходил по острову кругами и пересекал его крест-накрест, высматривал медвежьи следы на холмах и в долах. Скорее всего мишка заполз в какую-то пещеру и отправился к своим мохнатым праотцам. Короче, ноль медведей. День уже клонился к вечеру, и охотник, решив, что хорошенького понемножку, устало побрел к ожидавшему его вертолету. Ему оставалось идти где-то ярдов сто, когда он заметил, что пилот возбужденно машет ему. Охотник замешкался, положил винтовку на землю, чтобы помахать в ответ, и именно в этот миг медведь одним ударом своей великолепной лапы… — сэр Джек изобразил жест на тот случай, если у Марты не хватит воображения, — смахнул охотнику голову с плеч.

— А потом медведь жил-был да мед пил? — не удержалась от сарказма Марта.

— Что ж, я вам, мисс Кокрейн, одно скажу: охотнику точно пришел п…дец. Точно. — Сэр Джек, поднявшись на дыбы, с каждой секундой все больше омедвеживался. Он ревел, он покачивался взад-вперед. Пол, этот восстановленный на работе подхалим, хихикал.

Игнорируя сэра Джека, она сказала новоиспеченному Гендиректору:

— Я тебе предрекаю максимум полгода.

— Это что, правдивая лесть? — отрезал он.

— Я полагала… — Ладно, Марта, брось. Ты полагала, что правильно оцениваешь ситуацию. Несколько ситуаций. Оказалось, что это не так. Вот и все.

— Простите, что докучаю вам в миг личной скорби. — Сарказм сэра Джека отдавал похотью. — Но необходимо уточнить ряд деталей. Ваше право на пенсию аннулировано согласно контракту, в связи с вашим вопиющим должностным преступлением по отношению к инциденту в Пещере Робин Гуда. Вам дается двенадцать часов на то, чтобы очистить от личного имущества ваш стол и вашу служебную квартиру. В качестве выходного пособия вы получаете билет третьего класса на паром до Дьеппа — в одну сторону. Ваша карьера оборвалась. А на тот случай, если вы с чем-то не согласны, наш иск к вам по обвинению в афере и растрате уже готов.

— Тетушка Мэй, — ответила Марта.

— У моей матери были только братья, — самодовольно объявил сэр Джек.

Она взглянула на Пола. Тот отвел глаза.

— Улик нет, — произнес он. — Больше нет. Куда-то делись. Сгорели, наверно.

— Или медведь съел.

— Отлично, мисс Кокрейн. Рад видеть, что чувство юмора в вас неистребимо. Разумеется, я вынужден вас предупредить, что в случае, если с вашей стороны последуют публичные или приватные заявления, которые я сочту опасными для интересов моего любимого Проекта, я, не колеблясь, пущу в ход все свое недюжинное могущество, чтобы вам воспрепятствовать. А зная меня так, как вы меня знаете, вы наверняка осознаете, что я не удовольствуюсь одной лишь самозащитой. Это будет наступление. Полагаю, вам ясно.

— Гэри Джеймс, — ответила Марта.

— Мисс Кокрейн, вы совсем отстали от жизни. Очевидно, даже без меня дело кончилось бы безвременным уходом на пенсию. Ознакомьте ее с новостями, Пол.

— Гэри Джеймс назначен главным редактором «Таймс».

— Причем с повышенным окладом.

— Верно, мисс Кокрейн. «У всякого есть своя цена», — говорят циники. Я не так циничен, как некоторые здесь присутствующие. Я говорю: «У всякого есть представления о величине денежного вознаграждения, которого он заслуживает». Разве такой взгляд на жизнь не честнее? Вы сами, если мне не изменяет память, выдвинули кое-какие условия насчет оклада, когда устраивались ко мне. Должность вам нравилась, но цену назначили вы сами. Так что любая критика в адрес достопочтенного мистера Джеймса, чей журналистский опыт практически уникален, была бы обыкновенным лицемерием.