— Но я известен как ценитель «противошерстников» и «противошерстниц» — это мой термин. Солдат, которым стыдно стрелять в народ. Отрицателей. Верно, Марк? — Он махнул Менеджеру Проекта, молодому блондину с проказливой эльфийской мордашкой, чьи глаза так рьяно следили за каждым движением начальника, что порой буквально забегали вперед.

— Нет, — ответил Марк.

— Хо-хо, Марко. Уели вы меня. А с другой стороны, спасибо за наглядное доказательство. — Сэр Джек перегнулся через свой письменный стол двойной ширины, намереваясь побаловать Марту толикой благожелательного «фюрерконтакта». Марта выжидала. Она ждала, что ее попробуют выбить из колеи, и действительно, сильно опешила, узрев длинноворсовый уют сэра Джека — так вопиюще контрастировал его стиль с остальной частью «Питмен-Хауза». Она чуть не подвернула ногу в этих шерстяных чащах.

— Вы заметите, мисс Кокрейн, что я специально избегаю обобщающих существительных мужского рода. Среди бизнесменов своего уровня я выделяюсь тем, что держу в штате больше женщин. Перед женщинами я преклоняюсь. Также я убежден, что женщины, когда они не бывают еще большими идеалистками, чем мужчины, циничнее их. Короче, я ищу особу на должность, так сказать, Штатного Циника. Не придворного шута — эта вакансия занята нашим юным Марком, — но человека, который не побоится высказать свое мнение, не побоится мне противостоять, и в то же самое время не вздумает рассчитывать, что с его советами и мудростью непременно будут считаться. Мир — моя устрица, но в данный момент я ищу не жемчужину, а песчинку — песчинку, нужную мне, как воздух. Скажите, вы согласны, что женщины циничнее, чем мужчины?

Марта на несколько секунд задумалась.

— Ну что ж, женщины традиционно подлаживались под нужды мужчин. А нужды мужчин — это, разумеется, палка о двух концах. Вы возносите нас на пьедестал, чтобы заглянуть под наши юбки. Когда вам потребовались образцы непорочности и высочайшей духовности, те, кого можно заочно идеализировать, пока убиваешь врагов или пашешь землю, мы подстроились. Если теперь вы хотите от нас цинизма и разочарованности в жизни, мы, осмелюсь сказать, подстроимся запросто. Хотя, конечно же, мы это сделаем не всерьез — как и раньше подлаживались не всерьез. К цинизму мы отнесемся цинично.

Сэр Джек, интервьюировавший соискателей на демократичный манер — без пиджака, — выжал из своих подтяжек цветов «Гаррик-клуба» резиновое пиццикато:

— И это будет уже верх цинизма.

Он снова просмотрел ее резюме. Сорок, разведена, без детей; диплом историка, диссертация о наследии софистов; пять лет работы в Сити, два — в Управлении по делам искусства и исторического наследия, восемь — в качестве независимого консультанта. Когда он переключился с досье на лицо, глаза Марты уже поджидали его, глядя непоколебимо. Темно-каштановые волосы, строгое каре, синий деловой костюм, одинокий зеленый камушек на левом мизинце. Увидеть ноги мешал стол.

— Я должен задать вам несколько вопросов, никак не связанных между собой. Посмотрим… — Ее пристальное внимание странным образом действовало на нервы. — Посмотрим. Вам сорок лет. Верно?

— Тридцать девять. — Прежде чем дать отповедь, она выждала, пока он откроет рот. — Но если бы я написала, что мне тридцать девять, вы наверняка решили бы, что мне сорок два или сорок три, а вот если я напишу, что мне сорок, вы скорее поверите.

Сэр Джек попробовал издать сдавленный смешок.

— А остальные пункты вашего резюме так же близки к истине, как и этот?

— В них столько правды, сколько вам угодно. Если резюме вас устраивает, оно правдиво. В противном случае я его перепишу.

— Как вы думаете, за что наша великая нация любит королевскую семью?

— За право силы. Не будь этого права, вы бы задали противоположный вопрос.

— Ваш брак закончился разводом?

— Оказалось, что счастье для меня слишком тихоходная штука.

— Мы — гордая нация, не терпевшая поражений в войнах с 1066 года?

— Одержавшая выдающиеся победы в Американской революционной войне и Афганских войнах.

— И все же мы победили Наполеона, кайзера, Гитлера.

— Не без помощи друзей.

— Как вам вид из окна моего кабинета? — Он взмахнул рукой, привлекая внимание Марты к парным, доходящим до самого пола шторам, подвязанным золочеными шнурами; между шторами располагалось откровенно фальшивое окно, с нарисованной на стеклах панорамой золотых пшеничных полей.

— Красиво, — обронила Марта ни к чему не обязывающим тоном.

— Ха! — отозвался сэр Джек. Он прошел к окну, надавил на искусно вырисованные обманки-шпингалеты и, к удивлению Марты, распахнул его. Золотые поля исчезли, открыв взору атриум «Питмен-Хауза». — Ха!

Сэр Джек снова уселся с благодушием победителя.

— Вы со мной переспите, чтобы получить должность?

— Думаю, что нет. Это дало бы мне слишком большую власть над вами.

Сэр Джек презрительно фыркнул. Придержи язык, сказала себе Марта. Не надо играть на публику — Питмен это делает за двоих. Да и публика не бог весть какая: придворный шут- блондинчик; честный трудяга — Разработчик Концепций; щуплый очкарик неопределенных обязанностей, сгорбившийся над лэптопом; и немая референтка.

— А что вы думаете о моем великом Проекте, если судить по его предварительным описаниям?

Марта выдержала паузу.

— Думаю, он увенчается успехом, — сказала она и погрузилась в молчание.

Сэр Джек, решив, что сила на его стороне, выбрался из-за стола и встал, рассматривая профиль Марты. Теребя мочку своего левого уха, он уставился на ее ноги.

— Почему?

Произнося вопрос, он гадал, к кому обратится соискательница вакансии — к кому-то из его подчиненных или вообще к пустому креслу? Либо, полуобернувшись к начальнику, в замешательстве скосит глаза? К удивлению сэра Джека, она поступила совсем иначе. Встала, повернулась к нему лицом, раскованно скрестила руки на груди и проговорила:

— Потому что никто еще не разорился на том, что потворствовал лени своих ближних. А точнее, никто еще не разорился на том, что потворствовал лени, за шанс предаться которой ближние платят хорошие деньги.

— Программа «Не просто отдых» предлагает целый спектр занятий по интересам.

— Вот именно.

Теперь перед каждым очередным вопросом сэр Джек перемещался на новое место, надеясь сбить Марту. Но она спокойно стояла, всякий раз просто оборачиваясь к нему. Остальных она игнорировала. Порой сэру Джеку чудилось, что он кружит по комнате вопреки своему желанию — иначе за Мартой не угнаться.

— Скажите, вы стрижку сделали специально для этого собеседования?

— Нет, для следующего.

— Сэр Фрэнсис Дрейк?

— Пират. (Спасибо, Кристина!)

— Ну-ну. А святой Георг, наш покровитель?

— Также святой покровитель Арагона и Португалии, полагаю. И защитник Генуи и Венеции. Видно, он победил не одного дракона, а целых пять.