ним репутацию мастера тактики того века.

По природе своей Масасигэ был человеком, планировавшим победу над врагом, когда тот был еще в своем лагере за тысячи миль; его построения были столь же великолепны, как если бы они создавались разумом Чжэнь Пина или Чань Голяна.[277] Итак, он расположил внутри замка около двух сотен искусных лучников, а три сотни всадников отдал своему брату Ситиро[278] и Вада Горо Масато, ожидавшим на холме вне укреплений. Атакующие, не подозревая об этом и держа в голове лишь одно, бросились к подъемам из рва со всех четырех сторон, намереваясь взять замок одним ударом. Тогда с башен и из амбразур лучники выпустили густую тучу стрел, и в мгновение более тысячи врагов были убиты или ранены. «О, нет, — вскричали атакующие, — этот замок точно не падет за день-два. Лучше мы станем здесь ненадолго лагерем… а затем снова пойдем на приступ..» И они отошли на небольшое расстояние, расседлали коней, сняли доспехи и расположились в палатках на отдых.

В это время Кусуноки Ситиро и Вада Горо Масато, наблюдавшие за происходившим со своего холма, решили, что время пришло и, разделив триста всадников на две группы, послали их под прикрытием деревьев на западный и восточный склоны. У каждой группы было трепещущее на ветру знамя со знаком цветущей хризантемы…[279] Всадники незаметно пробирались сквозь горный туман, направляясь к противнику. Когда восточные воины заметили их приближение, они заколебались, решая — друзья это, или враги. И тут триста всадников атаковали их с обеих сторон «клином», испустив могучий боевой клич; они врезались в густые как облака трехсоттысячные массы воинов [Бакуфу]. Всадники пронзали линии противника со всех направлений, повергая его наземь со всех сторон, и так смешали восточных воинов, что те не могли построить свои ряды.

В это время открылись трое ворот замка, и из них вырвались одновременно двести всадников; они неслись тесной группой, испуская тучи стрел по мере приближения. Несмотря на свою огромную численность, войска Бакуфу были в полном замешательстве от малых сил защитников. Некоторые из них вскакивали на привязанных лошадей и пришпоривали их, другие накладывали стрелы на луки со снятой тетивой и отчаянно пытались стрелять. Двое-трое человек боролись за один набор доспехов, и каждый заявлял, что он принадлежит ему. Когда убивали господина, его слуги не обращали на это внимания; когда повергали отца, сыновья не приходили на помощь. Вместо этого все, словно пауки, мчались назад, на равнину реки Исикава. На несколько миль земля покрылась лошадьми и доспехами, брошенными в бегстве. Для обитателей деревень района Тодзё это была нежданная удача.[280]

Несмотря на эту первую неудачу, в ходе последующих дней силы Камакура снова и снова атаковали Акасака. Масасигэ, однако, был готов ко всему. И в первом большом сражении, и в последующих действиях он прибегал к уловкам, которые не только ослабляли противника материально, но и подрывали его дух. Масасигэ стал известен своими «изобретательными выдумками». На одной из стадий битвы за Акасака «двести тысяч» вражеских войск собрались вокруг замка, «подобно густой бамбуковой заросли»,[281] готовясь к решительному штурму. Масасигэ приказал своим лучникам прекратить стрельбу, и из замка не доносилось ни звука. Обманутые этой тишиной, атакующие полезли на стены. Они не знали, что это была особая внешняя стена, и по приказу Масасигэ оборонявшиеся перерезали удерживающие канаты, так что стена внезапно упала. Нападавшие свалились на землю, где остались лежать оглушенные, «двигались у них только глаза». Тогда защитники стали валить на них бревна и глыбы камней, убив таким образом более семисот вражеских солдат.

Приблизительно неделю спустя силы Бакуфу решили уничтожить внутреннюю стену, вонзив в ее вершину абордажные крюки. Они как раз собирались свалить ее, когда люди Масасигэ, взяв черпаки с очень длинными рукоятками, приготовленными как раз на этот случай, стали поливать атакующих кипятком. Обжигающая жидкость проникала в отверстия шлемов, заливалась внутрь доспехов и наносила такие раны, что они уже не могли сражаться и бежали в ужасе.

Так и продолжалось: «Когда враг подходил для атаки новым способом, [Масасигэ и его люди] защищали замок с помощью новых уловок».[282] Тогда командующие силами Бакуфу решили сломить оборонявшихся голодом, и замкнули вокруг замка кольцо осады. Осажденные оборонялись около недели. Когда их запасы и сила духа были почти исчерпаны, Масасигэ обратился к своим людям со знаменитой речью, объяснив, почему он решил бежать, вместо того, чтобы встретить смерть в замке:

«За последние недели мы побеждали врага в сражении за сражением и убили бесчисленное множество его солдат. Однако так велико их число, что даже такие потери ничего не значат. Мы же истратили все запасы еды, и никто не идет нам на помощь. Будучи первым воином в стране, ставшим на защиту дела Его Величества,[283] я не хочу подвергать свою жизнь опасности, когда на карту поставлены достоинство и честь. Тем не менее, [сказано, что] пред лицом опасности храбрый человек выбирает осторожность и изобретательность. [284] Поэтому я намерен покинуть этот замок на какое-то время и заставить противника думать, что я покончил с собой. Если они решат, что я убил себя, эти восточные солдаты без сомнения с радостью вернутся в свои провинции. Если они уйдут, я вернусь; если же они вновь придут сюда, я скроюсь глубоко в горах. После того, как я проделаю с ними это несколько раз, они безусловно устанут. Таков мой план исполнения моей [миссии] и уничтожения противника. Что вы о нем думаете?»[285]

Как и следовало ожидать, последователи Масасигэ согласились с его предложением, и он немедленно стал приводить в действие свой последний план, приказав вырыть в расположении замка Акасака огромную яму. Когда это было сделано, ее заполнили телами солдат, убитых в сражении, а сверху навалили угля и дров. Затем оборонявшиеся стали ждать темной, дождливой ночи, когда войска Бакуфу ослабят свое внимание. В первую же такую ночь они сбросили свои доспехи, прикинулись осаждающими и тихо покинули замок маленькими группами, пройдя прямо перед линиями противника. Когда проходил сам Масасигэ, один из охранников Бакуфу, приняв его за конокрада, выстрелил в него из лука. Стрела ударила ему прямо в грудь, однако внезапно отскочила и, повернувшись, полетела обратно, не причинив ему никакого вреда. Причина столь необычного поведения стрелы заключалась в том, что ее острие попало в амулет, заключавший отрывок сутры, который герой всегда носил с собой со дней, проведенных в монастыре. Там были начертаны следующие слова: «Всем сердцем возглашаю имя Будды». Когда осажденные, включая Масасигэ и принца Моринага, были вне опасности, специально оставленный человек зажег огонь, и вскоре пламя охватило весь замок.

Вид огня поразил осаждавших. «Ах, так замок пал!» — кричали они, празднуя победу. «Да не ускользнет ни один из врагов! Предать каждого смерти!» Когда пламя улеглось, они вошли в крепость и увидели огромную яму, заполненную обгорелыми телами. «Ах, какая жалость! — стали они восклицать. — Значит, Масасигэ покончил с собой. Хотя он и был нашим врагом, он умер благородно, как и подобает воину». И не было среди них ни одного, кто бы не хвалил его.[286]

Можно было бы предположить, что теперь войска Бакуфу познакомились с его уловками. Однако они оказались слишком легковерными: думая, что их главный враг навсегда превратился в пепел, они оставили лишь номинальные силы для охраны Акасака, что, естественно, позволило Масасигэ напасть вновь.

В Акасака и во всех последующих сражениях Масасигэ расценивал справедливость своего дела и дух своих войск в качестве вещей гораздо более важных, нежели численность. В одном из случаев он предостерег своего друга-командира, настаивавшего, чтобы атаковать небольшой отряд противника, сказав, что в сражении следует опасаться именно таких маленьких групп, сражающихся в едином порыве под руководством храброго командира, поскольку благодаря своей искренности они обретают непреодолимую силу.[287] Масасигэ, как и Ёсицунэ, уважали за то, что он берег жизни и собственность крестьян; говорили, что он относился к своим людям с необычной справедливостью и вниманием. Слава о том, что в его характере сочетались храбрость в бою с тщательным планированием и хитроумными выдумками, быстро распространялась, и все больше и больше воинов садилось на коня, чтобы присоединиться к его отряду.

После окончательного падения Акасака в начале 1333 года, Масасигэ расположил свою ставку в укреплении Тихая, в нескольких милях к югу. Это место стало ключевой позицией всей борьбы и Бакуфу немедленно атаковало его всеми силами. Знаменитая битва за замок Тихая являет высшую точку удачливой