Там же, с. 29. Образ Осио напоминает библейское выражение «сквозь тусклое стекло» [1 Кор. 13.12], однако, несомненно. Св. Павел говорил о духовном спасении через любовь, нежели чем через самопознание.

Это — начальные строки из «Классика Трех Иероглифов» Цзы Чина.

Кёся-но готоси. Надзита, Осио Хэйхатиро, с. 163. За более чем шесть веков до этого буддийский отшельник Камо-но Тёмэй написал: «Если мы будем следовать путям мира, вещи будут для нас трудны; если мы откажемся следовать им, нас сочтут сумасшедшими (кё сэру ни нитари)». Камо-но Тёмэй, Ходзёки, изд. «Юсэйдо», Токио, 1963 с.54.

Lytton Strachey, The End of General Gordon, in «Eminent Victorians». London, 1948, p.251.

Мисима, Какумэй-но тэцугаку…, с. 29–30.

Там же: Ситтэ оконавадзару ва имада корэ сирадзару нари.

Миякэ Сэцурэй (1860–1945) был создателем националистического общества и основателем влиятельного журнала, противостоящего вестернизации и ратовавшего за возврат к «японскости». Его замечания об Осио оспариваются Надзита (Осио Хэйхатиро, с. 159): «Слишком высокая оценка, право, для того [Осио], кто погиб, предводительствуя обреченным и во многих отношениях жалким восстанием».

Единожды встав на путь, Осио принял ту точку зрения, что его основная преданность должна принадлежать императору — воплощению вечных японских ценностей, а не Бакуфу, которое являло собой временную, земную власть. Единство императора и его народа представляло абсолютную моральную ценность, стоящую выше любых мирских обязанностей. По Осио, «предательство» императорского дома со стороны Бакуфу стало особо нетерпимым после того, как в 1335 году Такаудзи «злодейски» полностью переменил свои взгляды (см. Надзита, Осио Хэйхатиро, с.171). В этом смысле Осио был предвестником роялистского движения, которое позже в том же веке было представлено такими лидерами, как Окубо и Сайго; иногда его изображают в качестве предтечи Реставрации. Целью безнадежной борьбы Осио с властями, однако, было не «реставрировать императора» (он никогда не выказывал даже самого отдаленного интереса к Нинко Тэнно, правившему в то время), но «спасти людей» (кюмин), в частности экономически угнетенных жителей Осака; было бы анахронизмом рассматривать его восстание, как попытку изменить политическое status quo в пользу централизованного императорского правления.

Оправдывая свое выступление против власти Бакуфу, Осио часто пользовался историческими аналогиями. Во многих его лекциях упоминались герои конца династии Мин, следовавшие положениям философии Ван Янмина и бросавшие вызов государственной власти в попытках установить в империи справедливость и помочь слабым и бедным. Яростно лояльные старой династии Мин, эти герои отдавали свои жизни в слабом сопротивлении манчжурским «узурпаторам», которые, следуя точке зрения Осио на китайскую историю, были аналогичны Бакуфу эпохи Токугава. Надзита, Осио Хэйхатиро, с.68. Тот факт, что минские роялисты совершенно очевидно отстаивали безнадежное дело и были обречены на уничтожение, подтверждал героическую искренность их мотиваций. Среди современных западных героев, подчеркивавших важность искренних действий вне зависимости от временной лояльности и практических последствий, которые, подобно Осио Хэйхатиро и Сайго Такамори, шли на то, чтобы быть опозоренными и убитыми, преследуя лояльность более высокого плана, был ирландский патриот сэр Роджер Кэйсмент. Он также с большим усердием служил правительству, для которого позже стал предателем и которое его безжалостно уничтожило. В своей речи со скамьи подсудимых в Олд Байли сразу же после того, как его приговорили к повешению в июне 1916 года, Кэйсмент заявил словами, которые вполне могли бы принадлежать Осио, или Сайго: «…моя 'измена' основывалась на безжалостной искренности, вынудившей меня в свое время выразить в действии то, что я выражал словами.» (Brian Inglish, Roger Casement, New York, 1973, p.345.) В своей «безжалостной искренности» и в своих поражениях (Кэйсмент говорил о себе, как об «одном ирландце, который сделал попытку и потерпел поражение,» - там же, с.406) они все походили друг на друга; большая разница заключается в том, что Кэйсмент так и не стал английским героем.

Детальный разбор см. в кн. Borton, Peasant Uprising in Japan of the Tokugawa