Он взял ее ладонь в свою, прежде чем Дезари смогла хоть как-то отреагировать на его жест. В следующий миг он уже поднимал ее на ноги, одновременно обнимая за талию и не принимая при этом никаких возражений. Тело его оказалось упругим и горячим. И еще от него исходил приятный запах, и, когда певица набрала полные легкие воздуха, этот аромат наполнил ее тело, как наркотик.

Его золотистые глаза горели желанием. Он долго смотрел на Дезари, пока она не опустила длинные ресницы и тут же почувствовала его губы на своей шее.

Певица напряглась, а Юлиан обхватил ее сильнее, но почему-то она сразу почувствовала, что этими объятиями он только хотел показать ей, как будет защищать ее. Его губы казались ей одновременно и мягкими, и упругими. Он нежно покусывал ее кожу и вдруг тихо спросил:

– Ты мне не откажешь?

Она уже не могла отказать ему ни в чем. Ее тело словно перестало повиноваться ей и превратилось во вторую половину его самого. Дезари прижалась к нему, готовая отдать все, что было ему нужно. Места для раздумий не осталось. Она почувствовала его жаркое дыхание. Закрыла глаза и обняла руками его голову. Затем ее горло опалил жар, и волна удовольствия оказалась настолько сильной, что граничила с болью. Дезари услышала собственный стон и поняла, что Юлиан питается ею, забирая в себя саму ее сущность и таким неведомым эротическим способом связывая себя с ней навеки.

Дезари кормилась кровью в течение веков и сама отдавала кровь множество раз, когда это было необходимо. Но никогда при этом она не испытывала ничего подобного. Огонь бушевал в ее теле, языки пламени словно рвались наружу, требуя немедленного освобождения. Она ощущала себя живым огнем, пылающим в его объятиях.

Юлиан нежно зализал раны на ее шее, одновременно одной рукой расстегивая рубашку, а другой поддерживая Дезари за шею возле затылка. Он что-то невнятно бормотал по-итальянски, что-то нежное и возбуждающее. Потом Юлиан опустил руки и прижал ее стянутую в джинсы маленькую попку ближе к своему телу, и она даже через толстую ткань ощутила его возбужденную мужскую плоть.

От него исходил запах свежести и неведомой ей мужественности. Тело Дезари горело огнем, соски напряглись в тугом кружевном бюстгальтере. Голод терзал ее, и физический, и сексуальный. Сейчас она не могла сказать, где заканчивалось ее тело и начиналось его. Сердце Юлиана бешено колотилось в любовной страсти. Дезари поняла, что больше не в силах сдерживать эту боль в животе и между ног и очень скоро начала покусывать его горячую кожу.

В тот же миг она ощутила нахлынувшие на нее волны наслаждения и забилась в экстазе. Юлиан оказался горячим и сладким. Неизмеримо огромным и всеобъемлющим, таким, каким она и представить себе раньше не могла. Она поняла, что отныне не будет существовать Юлиана без Дезари, а Дезари без Юлиана. Ей всегда будут требоваться его тело, его кровь и его душа. До последнего дня ее жизни.

Испугавшись себя, она тут же залечила крошечные раны от своих зубов на его теле, а Юлиан принялся ласково поглаживать ее волосы, нежно нашептывая:

– Не бойся ничего, piccolo. Я знаю, что делаю. Я хорошо знаком с обычаями нашего племени. Все это для нас естественно.

Но она отрицательно замотала головой.

– Только не для меня. Ты не понимаешь, Юлиан. Я не могу покинуть семью. Я знаю, что была в твоих мыслях всегда. Мне известно все о твоих планах для нас двоих. Ты одинок. Ты привык везде и во всем устанавливать свои правила. Если ты и следуешь за своим князем, то довольно свободно.

Юлиан снова принялся ласково поглаживать ее затылок, чтобы снять напряжение.

– У нас достаточно времени, чтобы лучше узнать друг друга.

– Я пою, Юлиан. Я люблю петь. Мне нравятся мои зрители, я обожаю их. Я чувствую на концертах связь с ними, и меня все это вполне устраивает. Кроме того, я очень люблю свою семью. Если у нас и есть лидер, князь, так это Дарий. Он посвятил нам всю жизнь, он всегда защищал нас. Ты даже представить себе не можешь, что он сделал для нас. Я не могу бросить его. Тем более сейчас, когда он так близок к саморазрушению.

А ночь продолжала держать их в своих объятиях, окутывая своим черным бархатным плащом. Юлиан посмотрел на небо, испещренное звездами.

– Расскажи мне о нем. Поведай мне, как же так получилось, что остальные карпатцы ничего не знают о вашем существовании. И если вам удалось скрываться от нас столько времени, возможно, существуют и другие карпатцы. А ведь это очень важно для продолжения нашего рода!

Голос его звучал так нежно и настолько убедительно, что постепенно Дезари рассказала ему свою историю с самого начала. И о страшном побоище, в котором погибли ее родители, и о чудесном спасении в море, и о жизни на пустой земле среди хищных зверей.

Очень скоро Юлиан понял, что Дарий и Дезари являлись родственниками целителя, прозванного Темным. Они были младшими братом и сестрой Грегори. Просто раньше все считали, что их убили турки. Не исключено, что и другим карпатцам удалось уцелеть с тех времен. Как только Свирепый понял это, он тут же отправил Грегори мысленное послание.

– Я нашел то, что искал так долго. Другие существуют. И они принадлежат твоему роду по крови. Им удалось выжить.

Неудивительно, что Дарий так напоминал ему Грегори. Он был таким же могущественным и своенравным, как и его старший брат. Он мог бы стать страшным врагом, безжалостным и неуязвимым. Или же преданным другом, даже несмотря на то, что был полностью лишен эмоций. Его слово было законом, и другого он не признавал. Юлиан сразу проникся уважением к Дарию.

Вскоре от Грегори пришел ответ:

– Благодарю тебя за то, что ты рассказал мне о Дарий и Даре, Юлиан. Я хорошо чувствую тебя, Юлиан и могу с уверенностью сказать, что Дезари является твоей подругой жизни. Будь внимателен к ней, береги ее. Скажи, я тебе нужен сейчас?

Даже на таком большом расстоянии Юлиан почувствовал радость в голосе целителя.

– Нет. Но, похоже, твой родственник бросил мне достойный вызов. Я принял его.