– Ты можешь говорить «бедная Мариан», и я понимаю, что ты имеешь в виду, но можно взглянуть на все с другой стороны: у нее редкостный мужчина, но она даже и не подозревает об этом!

Глаза Ли сверкнули.

– Я бы ни в чем не отказала такому мужчине! Стоит только ему подать знак!

– И ты не боишься, Ли?

– Конечно, нет, глупышка. И я откручу тебе голову, если ты кому-нибудь проговоришься! Ну, я пойду позвоню.

Вряд ли Поль будет ухаживать за кем-то, сказала себе Мэг. Но в то же время она сознавала свою наивность и несовременность для светской женщины 1920-х годов, когда в моде был адюльтер. Достаточно было почитать романы тех лет и газетную хронику, чтобы понять это.

– Врач говорит, что ты можешь подойти в три часа. Я сказала ему, что ты в отчаянии. Он очень добрый. Ты можешь рассказать ему все. Не бойся, Мэг. Вот адрес. Ты уже повеселела, приняв решение. Этот костюм великолепно выглядит на тебе, но тебе надо другую сумку. Знаешь, такую из желтоватой крокодиловой кожи, она придаст костюму пикантность.

Мэг вышла из местного поезда, когда схлынул поток пассажиров. Короткий осенний день угас, небольшая площадь у станции была ярко освещена. Ожидая такси, она чувствовала себя успокоенной. Запах горящих листьев, уютный аромат деревни, стоял в воздухе. Она выпрямилась и вдохнула его. Дневное приключение обошлось не так уж плохо. Доктор был необыкновенно добр. Его манеры, несмотря на молодость, были почти отцовскими. Ей почти ничего не пришлось объяснять, и она была так благодарна ему за это. Было бы унизительно расплакаться там, а она была близка к этому, когда он спросил, не лучше ли ему поговорить с ее мужем. Она всплеснула руками в такой тревоге, что он сразу же успокоил ее:

– Не волнуйтесь, миссис Пауэрс, в почте никогда ничего не будет, даже напоминания о визите. Я оставлю все на ваше усмотрение. Ведь вы так хотите?

Она пыталась вспомнить, что еще он говорил. Что женщина должна беречь свое здоровье или она станет никому не нужна, даже себе. Что человеку не следует бояться признать, что терпение кончилось.

– Каждому известно, что такое подавленность. Не пытайтесь бороться с этим в одиночку. Просите о помощи.

Он бросил на нее сострадательный взгляд. Он понял, что она сломалась. Она сразу почувствовала, что он любит женщин и хочет их понять. Некоторые мужчины любят женщин только в постели…

Подъехало такси. Мэг села в машину. Тихие пригородные улицы были пустынны, так как наступило время обеда, и когда она поняла, что время позднее, ее охватила паника. Ее длительное отсутствие может вызвать расспросы. Она мужественно справилась со страхом, посмеявшись над собой. Веди себя как подобает в твоем возрасте, ты не ребенок, которого поймали у вазы с конфетами. И она крепче сжала свою сумочку, из которой выпирала коробочка. В коробочке была ее вина, был ее страх и ее освобождение. Странная смесь.

Донал вбежал в холл прежде, чем она успела закрыть за собой дверь.

– Ради Бога, что случилось? Я думал, что с тобой произошло несчастье. Я не знаю, чего я только не передумал. И обед был готов час назад. Ты вывела из равновесия весь дом.

Что ж, это нормальная реакция: беспокойство, гнев и облегчение.

– Прости. Я с трудом поймала в городе такси, чтобы добраться до поезда, и то же самое произошло здесь.

– Почему ты поехала на поезде? Чем плох автомобиль?

– Ничем. Просто сегодня мне захотелось ехать на поезде.

– Что за странное желание?

– Дай мне подняться и убрать свои вещи. Потом мы пообедаем и поговорим.

– Я пообедал. Я устал ждать. Нельзя так относиться к прислуге. Они не хотят стоять на кухне до ночи.

– Я не прошу никого стоять на кухне. Я сделаю себе сандвич. Я все равно не голодна.

Он пошел за ней наверх, тяжело ступая по ковру.

– Послушай, – сказал он, как только закрылась дверь спальни, – так не пойдет. Я хочу знать, что происходит в этом доме. В твоем распоряжении автомобиль и шофер, однако ты убегаешь в Нью-Йорк как я не знаю кто! Почему? Где ты была?

Мэг глубоко вздохнула:

– Ну, я поехала повидать Хенни и остановилась у Ли, кое-что купила…

– Почему ты не взяла машину, я спрашиваю?

– Мне хотелось побыть одной.

– Это безумие. Что ты скрываешь? Утром ты плакала.

– Я не плакала. Кто тебе это сказал?

– Тимми.

– Не он, Донал, – твердо сказала Мэг.

– Ну хорошо, это сказала Хельга.

Естественно. Прислуга всегда предпочитает хозяина хозяйке, особенно если хозяин выглядит как Донал.