И, не оборачиваясь, пошел по коридору на пульт управления, чтобы поглядеть, что там произошло с мертвой водой, почему мог появиться засор.

А в камере, как бы в ответ на слова Каина, сквозь решетку в стене полилась вода. Маленьким тонким ручейком, еле-еле, вернее, сначала еле-еле, по каплям, а потом с каждой секундой этот ручеек увеличивался, и вот он уже достиг пола.

– Это мертвая вода! – завопил гном. – Я знаю! Я нюхал, когда у троллей в клетке сидел. Спасите!

Аглая Тихоновна прижала Севу к груди и стала отступать от лужицы, которая разливалась у стены.

– Разве ты не видишь! – кричал на нее гном Юхан. – Я же босой! Вы в туфлях, вам хоть бы что, а я босой, я скоро, я раньше вас помру! Отдай мне свои туфли, слышишь, а то я отниму! Ты не смеешь дать мне погибнуть! Я же маленький! Я жить хочу.

– Не волнуйся, не волнуйся, – успокаивала его Аглая Тихоновна. – Я тебе помогу.

Она сунула Севу за пазуху, а гнома подняла на руки, и он сел ей на плечи, оседлав ее, как всадник.

– Правильно! – закричал он. – Молодец, старуха! А теперь стучи в дверь. Они же должны открыть!

Сева ненавидел его и думал: «Если когда-нибудь мы встретимся и будем хотя бы одного роста, я тебя так изобью, что ты до конца жизни запомнишь».

Аглая Тихоновна, покачиваясь под тяжестью гнома, принялась молотить мягкими слабыми кулачками в дверь.

– Ногой! – кричал гном. – Ногой бей!

Он и сам ударял по двери и даже порой царапал дверь.

– Ой, – произнесла Аглая Тихоновна и пошатнулась.

– Ты что, не видишь, что в воду наступаешь! – злился гном. – Отойди от воды! Ну что за дура!

Сева почувствовал, как Аглая Тихоновна со стоном опускается…

Все.

И в этот момент – ну прямо как в кино! – раздался скрежет засова.

И дверь распахнулась.

Аглая Тихоновна упала головой наружу.

Гном соскочил с нее и закричал:

– Спасайте нас! Тащите из камеры! Да скорей же!

Сева тоже выбрался на волю.

Он встал на плече Аглаи Тихоновны и увидел, что она лежит на мокром полу – из камеры льется черная вода и, как плоский паук, изгибая щупальца, ползет по полу.

Летчик Гарри Коллинз, а это он открыл дверь, подхватил Аглаю Тихоновну под мышки и потащил в коридор.

Сева бежал рядом с ее телом.

– А как вы нас нашли? – спросил он.

– Ты забыл о локаторе?

– Ой, совсем забыл. Это мертвая вода. Она может умереть.

– Я уже знаю, – сказал пилот.

– Я побежал, – быстро сказал гном Юхан. – Вы бегите за мной. А то все погибнем.

И он понесся прочь по коридору.

– Урод какой-то, – сказал пилот.

– Не надо меня поднимать, – сказала Аглая Тихоновна. – Я умираю.

– Нет! – закричал Сева. – Ни за что! Вы спасли меня! Пилот, мы вынесем ее отсюда?

– Попытаемся, – с сомнением в голосе сказал пилот.

– Сева, – сказала Аглая Тихоновна так тихо, что Севе пришлось подойти к ее лицу.

Женщина открыла глаза, еле-еле. Она говорила с трудом.

– Я прошу тебя, умоляю, дай мне слово… что не скажешь Гоше, как его отец… что все устроил отец… дай слово.

– Я понимаю, – сказал Сева. – Я понял. Я никогда не скажу.

Аглая Тихоновна закрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла.

Пилот приподнял веко, пощупал пульс и сказал:

– Эта женщина скончалась.

– Может быть, что-то можно сделать? Ну скажи, Гарри, ну скажи!

– Поздно, – ответил пилот. – О чем она тебя просила?

– Я тебе когда-нибудь потом расскажу, хорошо? – сказал Сева.

– Тогда марш ко мне в карман! – приказал пилот. – Пора сматываться. Мне стало известно, что кто-то там, внизу, заткнул трубу, и вот-вот вся мертвая вода пойдет обратно, наверх.

Он подхватил Севу, спрятал в верхний карман кожаной куртки и быстро пошел к лестнице, затем наверх, по коридору.

Там его и увидел Каин, который бежал из пульта управления в кабинет Полотенца.

– Ты кто? – крикнул он, вытаскивая пистолет.

– Не приставай, – откликнулся пилот и побежал прочь.

Каин остановился и стал палить в спину пилота Коллинза. А пилот поворачивался к нему боком, чтобы пули случайно не задели Севу.

– Привидение! Смерть! – кричал Каин.

Патроны кончились, он отбросил пистолет.

Из двери кабинета выскочила Элина Виленовна.

– Что случилось? Что?

– Привидение.

– Я не о привидениях – что с водой?

– Они говорят, что она рвется сюда, наверх. Скажи шефу.

– Сам скажи, он ждет, – сказала Элина, и, когда Каин зашел в дверь, она побежала прочь, следом за Коллинзом.

Из квадратного, размером с футбольное поле, поросшего сухими кустами главного здания полигона выбежал пилот Коллинз.

За ним – Элина.

Они буквально столкнулись с прилетевшими на фабрику игрушек сыщиками Хватами и омоновцами- спецназовцами.

– Назад! – крикнул Коллинз. – Немедленно назад! Мертвая вода пошла обратно!

Он кричал это так, что опытные и умные сыщики, не говоря уж о спецназовцах-омоновцах, замерли и затем, послушно повернувшись, побежали прочь.

И тут же из открытой двери здания вырвался поток черной мертвой воды.

Вода выливалась, превращая траву и мох в темную грязь.

Но изнутри никто из людей не вышел, ни один человек.

За оградой беглецы остановились.

– Вы кто будете? – спросил Борис Хват.

Гарри Коллинз протянул ему руку.

– Гарри Коллинз, пилот, мы не из той компании, – сказал он. – Мы с ними не дружили.

– Тогда идите, – сказал Борис Хват, у которого была замечательно развитая интуиция и он всегда с первого взгляда мог определить, кто преступник, а кто невинный прохожий.

Поэтому, когда Элина Виленовна поспешила следом за пилотом, словно его лучшая подруга, Борис Хват остановил ее строгим окликом:

– А вы, Элина Виленовна, как ответственный сотрудник Фонда, останетесь с нами. Нам есть о чем поговорить.

Сыщики и сопровождавшие их спецназовцы-омоновцы еще некоторое время смотрели на полигон.

Наконец вышел один робот.

– А живые люди там есть? – спросил Глеб Хват.

– Живых людей, к сожалению, не осталось, – сказал робот. – Жизнедеятельность их организмов прервалась ввиду действия мертвой воды.