Проникло окинул взглядом стол и направился к пустому стулу.

Отодвинул его, коротко поклонился всем по очереди, словно голубь, который клюет зернышки, а потом сел и замер, словно неживой. И даже выпуклые белые глаза с черными точками зрачков прикрыл жесткими веками.

– Магистр Проникло по специальности спелеолог, – произнес Георгий Георгиевич. – Он согласился войти в ряды наших друзей, чтобы оказать пользу Фонду. Надеюсь, по принятому у нас обычаю, он расскажет о себе.

– Я буду краток, – жестяным голосом заговорил магистр Проникло. – Я принадлежу к семейству подземных проходцев и коллекционирую пещеры. Затем я вожу туда туристов и авантюристов, отчего стал богат и независим.

Раздались сдержанные аплодисменты.

– Каждый из членов президиума нашего Фонда, – сказал Георгий Георгиевич, – внес свой существенный вклад в общее дело. Я вношу свой организаторский талант, Эфим Эфимович – уникальные знания…

При этих словах консультант Эфимыч приподнялся, опершись о стол волосатыми лапами.

– Маргарита Федоровна Кассандра дарит нам свое предвидение будущего и значительное личное состояние.

– Потом дашь мне слово! – крикнула старуха в камуфляже. – Мне надо будет вас кое о чем предупредить.

– Успеете, – отмахнулся Георгий Георгиевич и продолжал, изобразив в глазах нежное почтение: – Но наибольший вклад в нашу скромную деятельность внесла чета супругов Сидоровых, выдающихся деятелей отечественной науки.

Все принялись аплодировать.

Райка Сидорова тоже аплодировала.

– Последней по возрасту, но не последней по вкладу, – сказал, когда аплодисменты утихли, Георгий Георгиевич, – является благородная административная и духовная деятельность нашей дорогой Элины Виленовны.

Элина Виленовна одарила окружающих ласковой ослепительной улыбкой и помахала высоко поднятой ладонью, как машут с пьедестала зрителям олимпийские чемпионы.

Георгий Георгиевич сделал паузу.

Словно не был уверен, продолжать или нет.

Но мальчик в черных очках незаметно кивает, как бы приказывая: можно! давай!

И Георгий Георгиевич указал на мальчика толстым пальчиком и произнес:

– Я не буду рассусоливать о нашем юном друге, который так скромно сидит за этим столом. О нем речь впереди. И вы поймете, почему это так. Пока что ограничусь упоминанием о том, что вклад бывшего благородного бандита по кликухе Каин неизмеримо велик. Он – наш Исполнитель. Если кто-то не знает тайного, истинного значения этого слова, пускай он подойдет к гражданину Каину после нашего заседания, и я уверен, что гражданин Каин не откажется дать пояснения.

– Пускай подойдет, – согласился Каин.

– Представив всех вам, – обратился Георгий Георгиевич к магистру Проникло, – я вас представлю нашему небольшому коллективу выдающихся людей и деятелей.

Магистр Проникло вскочил, словно подброшенный снизу уколом гвоздя, и, уперши белый взор в потолок, откинул назад головку.

И замер.

– Долгие и выдающиеся путешествия магистра в недра Земли, – продолжил Георгий Георгиевич, – привели его к ряду открытий. В частности, он открыл Подземелье.

– Подземелье, – повторил магистр Проникло.

– Гигантскую полость в сердце нашей планеты.

– Полость! – жестяным голосом повторил магистр Проникло.

– И это его вклад в наше общее дело.

– Объясни! – потребовал Проникло.

– Я специально откладывал момент объяснения до общей встречи президиума. На ней мы должны решить, принимать ли в наши ряды магистра Проникло.

– Вот именно, – согласился магистр и уселся на место.

– Любое великое открытие, – сообщил Георгий Георгиевич голосом кота, который просит косточку, – проходит несколько этапов. Вначале оно рождается в мозгу гения.

Георгий Георгиевич поклонился Райке Сидоровой, а она сунула в щель свежий кроссворд, наверное, в награду мужу за его изобретения.

– Академик Сидоров, великий гуманист, всегда думал о благе прогрессивного человечества, – продолжал Георгий Георгиевич. – И когда он сделал открытие, то поделился им со своей супругой, а она в поисках спонсоров и друзей обратилась к нам.

Райка Сидорова принялась улыбаться и качать прической.

– В чем же суть великого открытия? – сказал Георгий Георгиевич. – Это концентрированный стимулирующий активный раствор. А проще – сбылась мечта всех народов! Открыта живая вода!

Возникла пауза, и все обернулись к магистру Проникло, будто ждали, что он станет хлопать в ладоши и кричать. Но он медленно повертел своей жесткой головой и спросил:

– Объясните принцип действия!

– Только в общих чертах! – предупредила Райка Сидорова. – Человек он еще не проверенный. Может убежать к врагам.

– Никто еще от нас не убежал, – вдруг произнес мальчик в черных очках по прозвищу Каин.

– Не тяните! – громче сказал магистр Проникло. – Я жду!

И тут послышался глухой, будто из глубокого подземелья, голос, который на самом деле исходил из-под черного стеклянного колпака, под которым сидел академик Сидоров.

– Я сам скажу!

И наступила тишина.

– Я вывел формулу, – произнес Сидоров утробным голосом, – вещества, которое, будучи введено в организм человека, возвращает ему молодость. И этим все сказано.

– Это правда? – Магистр Проникло был поражен.

– Это больше чем правда, – сказал Георгий Георгиевич. – И уже есть человек, который стал молодым.

И Георгий Георгиевич широким жестом показал на мальчика по кличке Каин.

– Это он, руководитель нашей охранной службы, – произнес он. – И я должен признать, что в настоящее время календарный возраст гражданина Каина достигает двухсот пятидесяти лет, а физический…

– Даже перебор получился, – сказал Каин. – Мне лет тринадцать-четырнадцать. Но не в этом дело…

– Каждый из членов президиума имеет право претендовать на свою долю живой воды, – сказал Георгий Георгиевич. – И вы должны понимать, какие открываются финансовые и политические перспективы.

– Это приведет к катаклизмам в масштабе всей планеты, – заявила Кассандра.

– До масштабов всей планеты дело не дойдет, – возразил Георгий Георгиевич, – но осторожность не помешает. Потому что стоимость одной порции живой воды достигает шести миллиардов условных единиц.

– Точнее, каких единиц? – спросил магистр Проникло.

– Долларов, долларов! – закричал в ответ Каин. – Я сам платил, понимаешь? Сам, лично, из своих трудовых сбережений.

– И долго сберегал? – серьезно спросил магистр.

Как потом оказалось, он шутить не умел, потому что когда ему в детстве вырезали гланды, то заодно доктор нечаянно вырезал ему чувство юмора. Но магистр Проникло не подозревал о том, что у него нет чувства юмора.