— Боюсь, что сейчас нам придется утешать короля Даффина, — сказал Корум. У нас мало времени. Нам нужны Золотой Дуб и Серебряный Овен.

Король Даффин поднял красные от слез глаза и посмотрел на Корума и Гоффанона, что стояли перед троном. Хрупкая девушка лет шестнадцати сидела на подлокотнике трона и гладила короля по голове.

— Твоему городу больше ничего не угрожает, король Даффин. И за это мы хотим получить награду.

— Уходите, — ответил им король. — Я не испытываю к вам благодарности. Оставьте меня. Именно из-за вас, сидхи, Фой Мьёр напали на нас.

— Фой Мьёр выступили в этот поход задолго до того, как мы пришли к тебе, сказал Корум. — Твой народ спасся только потому, что мы предупредили людей о грозящей им опасности.

— Моего сына вы спасти не смогли, — сказал король Даффин.

— Вы не смогли спасти моего мужа, — добавила девушка, сидевшая подле короля.

— Но были спасены другие сыновья и другие мужья. Если ты поможешь нам, король Даффин, будет спасено и куда большее. Мы ищем два Сокровища мабденов Дуб из золота и Овен из серебра. Они хранятся у тебя — не так ли?

— Они больше не принадлежат — мне, — ответил король Даффин. — Но, даже, будь они моими, я не отдал бы их вам.

— Только с их помощью можно снять с Великого Друида Эмергина чары, наложенные на него Фой Мьёр, — сказал Корум.

— Эмергина? Эмергин либо заключен в Кэр-Ллюде, либо — умер.

— Нет. Эмергин жив, — пока жив. Мы освободили его из плена.

— Вы говорите правду? — Выражение лица короля Даффина тут же изменилось. Эмергин жив и на свободе? — Отчаяние и скорбь исчезли с его лица подобно снегу, что мгновенно растаял, стоило упасть на него каплям крови Черного Быка. — Он свободен и он будет править нами?

— Да, — если мы успеем вернуться в Кэр-Малод. Сейчас он находится именно там. Эмергин при смерти. Его могут спасти только Дуб и Овен. Но если эти вещи больше не принадлежат тебе, то скажи- у кого мы должны просить их?

— Их подарили нам, — ответила девушка. — Сегодня утром король подарил их своему сыну Гувинну и мне. Я отдаю вам Золотой Дуб и Серебряного Овена.

Она вышла из залы, но уже через минуту вернулась обратно, держа в руках шкатулку. Она открыла шкатулку достала из нее золотое деревце, сделанное так изящно, что виден был каждый его листик.

Под золотым дубом стояла серебряная фигурка барашка с витыми рожками. Работа была столь тонкой, что видна была каждая его шерстинка. Барашек стоял на задних ножках. Его серебряные глаза, казалось, светились мудростью и добротой.

Девушка повесила головку и, захлопнув шкатулку, передала ее в руки благодарного Корума.

— Теперь мы можем возвращаться в Кэр-Малод, — сказал Корум.

— Передайте Эмергину, что мы пойдем за ним куда угодно.

— Обязательно передам, — пообещал королю Корум.

Вадагский Принц и кузнец-сидхи вышли из ворот Кэр-Гаранхира и присоединились к своему товарищу Ильбрику, сыну Мананнана, величайшего из героев-сидхи.

Огоньки мерцали вкруг далекого облака тумана. Странный неяркий огонь начинал разгораться и вкруг стен Кэр-Гаранхира.

— Огонь сидхи защитит это место, — сказал Ильбрик. — Огонь этот не вечен, но он надолго отпугнет Фой Мьёр. Ну а теперь — поехали!

Ильбрик вставил меч в ножны, пристегнутые к поясу, и, подхватив Корума, прижимавшего к груди шкатулку, усадил его на свое седло. Конь тронулся.

— Скоро нам понадобится лодка, — сказал Корум.

— Ты ошибаешься, крошка, — улыбнулся ему Ильбрик.

Они уже подъезжали к берегу, когда Корум вдруг заметил, что Гоффанон стал сильно отставать от них. Гоффанон то и дело спотыкался и тряс головой так, словно пытался отогнать от себя назойливую мысль.

— Что случилось с Гоффаноном? — спросил Корум.

Ничего не замечавший Ильбрик обернулся.

— Наверное, он устал. Недавно он сражался, теперь же ему приходится бежать. — Ильбрик посмотрел на запад. Солнце вот-вот должно было уйти за горизонт. — Ну что, — будем отдыхать или переправимся сразу?

Огромный скакун Тонкая Грива замотал головой в знак того, что он ничуть не устал. Ильбрик засмеялся и любовно похлопал коня по шее.

— Тонкая Грива отдыхать не любит — ему бы все скакать да скакать. Ох, и долго же он спал в своей подводной пещере! Давай подождем Гоффанона, похоже, ему действительно надо передохнуть.

Корум услышал пыхтение Гоффанона и, улыбаясь, повернулся к нему, чтобы задать ему тот же вопрос.

И тут Принц увидел, что глаза Гоффанона горят безумным огнем. Гоффанон, рыча, метил топором прямо в голову Ильбрика.

— Ильбрик! — Корум спрыгнул на землю, крепко держа шкатулку левой рукой. Он тут же встал на ноги и одновременно извлек из ножен меч.

Обернувшись на карлика, Ильбрик изумленно пробормотал:

— Гоффанон! Дружище! Что с тобой стряслось?

— Он заколдован, — закричал Корум. — Его заколдовал мабденский волшебник по имени Калатин. Он должен быть где-то рядом.

Ильбрик попытался вырвать топор из рук Гоффанона, но карлик резким неуловимым движением вышиб гиганта из седла, и двое бессмертных покатились по песку, выкручивая друг другу руки. Тонкая Грива изумленно смотрел на своего хозяина — такого от него он явно не ожидал. — .Корум закричал:

— Гоффанон! Гоффанон! Ты дерешься с собственным братом!

Сверху раздался еще один голос. Взглянув наверх, Корум увидел высокого человека, стоявшего на краю утеса. Над его плечами колыхались белые язычки тумана.

На мир опускались сумерки.

Человек, стоявший на утесе, был одет в складчатый плащ синего цвета. Это был волшебник Калатин. Его изящные пальцы сверкали перстнями, одетыми поверх тонких перчаток; шею украшал массивный золотой ворот, поблескивавший драгоценными камнями; на парчовой мантии были вышиты таинственные знаки. Он поглаживал свою седую бороду и довольно улыбался

— Гоффанон вновь стал моим союзником, Корум Серебряная Рука.

— А значит, и союзником Фой Мьёр! — Корум смотрел на утес в надежде увидеть тропу, что вела бы на вершину. С берега доносились сдавленные крики и сопение — Гоффанон и Ильбрик продолжали борьбу.