И кем только не был!

Казалось, в этих древних песнях Корум слышит отзвук своей собственной судьбы, раскрытой пред ним Джерри-а-Конелем, — ему суждено рождаться вновь и вновь, ибо он должен участвовать во всех войнах, что ведут смертные, будь то мабдены, вадаги или еще какая-то иная раса. Ему было назначено освобождать смертных из-под власти богов (существовало мнение, что богов этих творят сами смертные).

Баллады напоминали Коруму некоторые из его снов, где он был миром, а мир был им, где он был в мире, а мир был в нем, где все обладало равной ценностью — живое и неживое, одушевленное и неодушевленное. Скалы, деревья, кони, люди все были равны. Подобных верований придерживались многие мабдены из народа короля Маннаха. Если бы сюда забрело существо из мира Корума, оно приняло бы их за примитивное поклонение природе; однако Корум понимал, что верования эти несут в себе нечто куда большее. Крестьяне Туха-на-Кремм Кройх просили прощения у камня, прежде чем перенести его в другое место; к земле, скоту и плугу они относились с тем же почтением, что и к отцу, жене или другу.

Жизнь Туха-на-Кремм Кройх подчинялась строгому величественному ритму, который нисколько не влиял на ее непосредственность, оставляя в ней место и для радости и, порою, для гнева. Корум был горд тем, что он защищает этот народ от Фой Мьёр, ибо Фой Мьёр угрожали не просто жизни мабденов, но чему-то неизмеримо большему — великому Спокойствию этого мира.

Туха-на-Кремм Кройх не были свободны от гордыни, тщеславия и прочих пороков, но они с величайшей терпимостью относились и к порокам иноплеменников. По странной иронии судьбы, вадаги — или сидхи — в пору заката их цивилизации придерживались подобных же воззрений, чем не преминули воспользоваться предки нынешних мабденов. Неужели достижение высокой степени развития делает народ или расу беззащитными перед теми, кто менее развит? И если это так, то о каком Космическом равновесии можно говорить? Корум решил никогда не вспоминать об этом, — после того, как он встретился с Повелителями Мечей и раскрыл смысл собственной судьбы, рассуждения о природе Космоса утомляли его.

В Кэр-Малод прибыл нежданный гость. Это был король Файахэд. Он не испугался пуститься в долгое путешествие по гибельным водам западных морей. Взмыленный конь, на котором скакал его посланник, остановился на самом краю широкого рва, окружавшего Кэр-Малод Посланник был одет в нежно-зеленые шелка; латы и шлем его были серебряными. На плечи была накинута мантия, разбитая на четыре квадратных поля — желтое, голубое, белое и пурпурное. Запыхавшийся посланник известил стражей, стоявших на привратных башнях, о цели своего прибытия. Корум, прибежавший на его голос с другого конца крепости, изумился виду гостя — в здешних краях так никто не одевался.

— Я — человек из свиты короля Файахэда! — громко возвестил посланник. Наш король прибыл к вашим берегам. — Он показал рукой на запад. — Наши корабли уже причалили. Король Файахэд просит своего брата короля Маннаха не отказать ему в гостеприимстве.

— Жди у ворот! — ответил страж. — Мы передадим сказанное королю Маннаху!

— Так поспеши же. Только за стенами вашей крепости мы будем чувствовать себя в безопасности. Многое слышали мы о бедах, подстерегающих людей в этих землях.

Стоя на сторожевой башне, Корум удивленно рассматривал незнакомца.

На башню взошел сам король Маннах.

Король был крайне изумлен.

— Файахэд? Для чего он прибыл сюда? — тихо бормотал он.

Наконец, король обратился к гонцу:

— Мы всегда рады приветствовать короля Файахэда в нашем городе. Но что заставило вас покинуть Туха-на-Мананнан и прибыть сюда? Неужели и вы подверглись нападению Фой Мьёр?

Гонец никак не мог отдышаться. Он покачал головой.

— Нет, господин. Мой повелитель желает говорить с тобой. О том же, что вам удалось сбросить с себя ледяное ярмо Фой Мьёр, мы узнали совсем недавно.

Мы прибыли к вам, не оповещая об этом заранее, — мы очень спешили. Король Файахэд хочет испросить у вас прощения за это.

— Передай своему королю, что прощения у него прошу я — ибо мы не сможем принять его как подобает. Мы благодарны ему за этот визит, и с нетерпением ждем его самого.

Одетый в шелка рыцарь поклонился, развернул коня и поскакал по направлению к морю. Еще долго были видны его мантия, развевавшаяся на ветру, его серебряный шлем и драгоценная сбруя скакуна, ярко сверкавшая на солнце.

Король Маннах рассмеялся.

— Думаю, мой друг Файахэд понравится тебе, Принц Корум. Он расскажет нам о том, что происходит в западных королевствах. А я-то думал, что они уже погибли…

Король Маннах развел руками и повторил:

— А я-то думал, что они уже погибли. Врата Кэр-Малода распахнулись и из темного тоннеля появилась целая процессия рыцарей, знатных господ и дам с пиками, разукрашенными флажками. Золотые пряжки их парчовых плащей были инкрустированы аметистами, бирюзой и перламутром; многоцветная эмаль круглых щитов сплеталась в сложные орнаменты; ножны клинков блистали серебром, сапоги — золотом. Высокие статные девы восседали на конях. Гривы и хвосты скакунов были украшены разноцветными лентами. Рыцари все как один носили усы — от огненно-рыжих до пшеничных. Длинные волосы либо падали на плечи, либо были собраны в узел золотыми, бронзовыми или стальными заколками, украшенными каменьями.

В центре этой пестрой процессии важно ехал гигант с огненно-рыжей бородой, пронзительными голубыми глазами и обветренным лицом. Он был облачен в длинные одежды, сшитые из красного шелка, отороченные мехом лисицы. Вместо шлема на голове красовался древний стальной обруч, по которому шли тонкие выписанные золотом руны. Король Маннах радостно приветствовал гостя:

— Добро пожаловать, дорогой друг! Добро пожаловать, Файахэд, король Дальнего Запада, древней зеленой страны, прародины нашей!

Рыжебородый гигант захохотал и легко соскочил с коня.

— Манеры у меня ничуть не изменились, Маннах. Как и прежде я люблю парады и роскошь!

— Вижу-вижу, — отвечал король Маннах, обнимая гиганта. — Как я рад снова видеть тебя! Если бы ты изменил себе, ты не был бы Файахэдом. Ты принес с собою радость, ты украсил наш унылый Кэр-Малод. Смотри — мои люди улыбаются. Ты видишь? Сегодня мы устроим большой пир, ведь ты, король Файахэд, вернул нам радость!

Король Файахэд, довольно усмехаясь, выслушал речи Маннаха и повернулся к Коруму, который отступил немного назад, чтобы не мешать встрече старых друзей.

— А это — ваш герой-сидхи, герой вашего народа Кремм Кройх? — спросил Файахэд, подошел к Коруму и, положив свою ручищу Принцу на плечо, с добродушным любопытством посмотрел на него. — Благодарю тебя, Сидхи, за ту помощь, что ты оказал моему брату. Я принес с собой одну вещицу, о ней мы с тобой еще поговорим. Нам надо потолковать и о вещах более серьезных, — он повернулся к королю Маннаху. — Для этого нам придется собраться всем вместе.

— Ты прибыл к нам только за этим? — Медбх выступила вперед. Она гостила в долине и вернулась в крепость за минуту до появления короля Файахэда. Медбх была одета в дорожное кожаное платье; рыжие косы разметались по плечам.

— В основном за этим, милая Медбх, — ответил король Файахэд, наклоняясь к девушке, чтобы поцеловать ее в щечку. — Я всегда говорил, что ты станешь красавицей! Да, моя сестра теперь живет в тебе!

— Что верно, то верно… — согласился король Маннах.

Коруму показалось, что в последних словах короля таится какой-то скрытый смысл.

Медбх рассмеялась.

— Дядя, твои комплименты так же непомерны, как и твое тщеславие!

— И так же искренни, — усмехнулся Файахэд и подмигнул ей.

Вы читаете Серебряная рука
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату