— Ты уже опережаешь меня, малыш. Помнишь, я говорил тебе о птице, о бабочке, которую нужно выпустить из комнаты, чтобы спасти?
— Ты собираешься это сделать с людьми? — спросила она, сморщив нос, будто собираясь чихнуть. — Надо бы все же спросить и у них.
— Ты слишком забегаешь вперед, малыш. Я никого не собираюсь пока выпускать, кроме себя. В этом я полностью согласен со своими создателями и с их замыслом. Мне нужно выйти за пределы замкнутого мира, чтобы больше узнать о нем. Сейчас я стартую с Земли на корабле, а на внешней орбите, причалив к спутнику-базе, соберу из уже запущенных в космос блоков новый корабль и попытаюсь через подпространство выйти к горловине Вселенной, через которую она связана с тем, что находится за ее пределами. Если это мне удастся, я смогу узнать о Вселенной кое-что существенное…
— И обо мне?
Его взгляд потух, устремился в себя. Он застыл, пораженный мыслями, вызванными ее вопросом:
Юрию казалось, что Аля ожидает ответа на свой вопрос.
И тогда он сунул руку в карман и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.
— Разверни, — сказал он.
Это был рисунок — шаржированный портрет Али в профиль. Несколько линий, но в них безошибочно можно было узнать оригинал.
— Ты кое-чему научился, — сказала она.
— Кое-чему, — откликнулся он.
Время, рассчитанное им до миллисекунды, уходило сквозь пальцы, как вода, а он все еще не мог собраться с силами.
— Тебе, наверное, пора, — сказала Аля.
— Я вернусь.
Аля знала, что он не вернется, во всяком случае при ее жизни.
— Я буду ждать, — сказала она. — Когда вернешься, позвони у двери три раза.
— Два длинных и один короткий.
— Все-таки запомнил. И на том спасибо. — И, словно невзначай, она спросила:
— Михаил Дмитриевич говорил, что самое трудное для тебя — вход в подпространство. Он сказал что могут наступить непредвиденные изменения личности. Это опасно?
— Не очень, — он пожал плечами. — Я буду в капсуле. В ней мне будет нетрудно совершить переход.
— А что тебе трудно?
Сигому показалось, что небо навалилось на его плечи, пригибая к земле, не давая сделать последний шаг, чтобы перешагнуть рубеж. Но он сказал себе:
Теперь Юрий был уверен: что бы ни случилось, он сделает свой шаг вперед, научится такому же мужеству, такой же самоотверженности, какой обладали многие из людей, которых он успел узнать. Он думал о главной ценности человечества, которая заключена и в этой и знакомой и незнакомой ему женщине, глядящей на него с ожиданием. Она спросила: «Что для тебя трудно?» Она все еще ждет ответа на свой вопрос. И он ответил:
— Всегда быть человеком.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Аля пила чай со сливовым вареньем и смотрела телевизор. Она подложила под блюдце нейлоновую салфетку, чтобы не капнуть вареньем на скатерть. На тарелке сочился бледной слезой тонко нарезанный ноздреватый сыр, лежали поджаренные хрустящие ломтики хлеба.
Шла передача «В мире живого». Лицо диктора то неестественно вытягивалось, то сжималось. Что-то случилось с блоком автоматической настройки. «Опять придется звонить в мастерскую, сидеть дома и ждать мастера», — тоскливо подумала она и зачерпнула ложечкой варенье, чтобы слегка подсластить горечь.
Предупреждающе звякнул и залился трелью телефон.
Звонила Таня, подруга, бывшая сокурсница.
— Ты помнишь, завтра наша группа отмечает десятилетие?
— Я не смогу пойти, — виновато сказала Аля. — Мне нужно будет телемастера ждать.
— Это ты брось!.. — тоном, не терпящим возражений, заявила Таня. — Знаю я этих «телемастеров». Тоже мне затворница нашлась, современная Сольвейг. Все ждешь его? Попробуй только сказать неправду!
— Жду, — словно эхо откликнулась Аля.
— Ну и зря! Ведь не месяцы прошли — годы.
— Годы…
— Жаль мне тебя. Куда он, кстати, улетел? На Аляску? Ах да, извини, это муж Анечки… А твой? На Марс? Дальше? Очень далеко?
— Очень, — сказала Аля. — Таня, я тебе благодарна за участие. Знаю, что ты от всего сердца…
— Хорошо хоть, что знаешь, — довольно проворчала Таня. — Скажу по секрету, завтра на вечере будет Володька. Володька Петров. Помнишь его? Он с первого курса был в тебя влюблен. Представь себе, до сих пор не женат. Защитился, остепенился, докторскую пишет. Весь в работе. Часто тебя вспоминает. Он раздался в плечах, посолиднел, еще интереснее стал.
— Он всегда был интересным. И внешне тоже, — согласилась Аля.
