– Давай не будем об этом, – стараясь сдержать поднимающийся к горлу ком, мотнул головой Вадим.

– Да я и сама не хочу об этом... Не хочу, но не могу... Вадим, а ты помнишь, как нам было хорошо?

Олимпия старалась казаться искренней в своем страстно-ностальгическом порыве. И ей это удавалось, потому что она обожала заниматься с ним сексом. И сейчас она его хотела... Но это всего лишь чувства на уровне животных инстинктов. Вадим для нее всего лишь самец. И если она хочет видеть в нем сейчас мужчину, то лишь потому, что на горизонте нет более подходящей кандидатуры. Алтынова больше нет, траур рано или поздно закончится, и она снова встанет перед выбором – с кем ей связать свою судьбу. Или нет, похоже, она определилась. Она выбрала Вадима по той же причине, по которой когда-то сбежала к нему от своего небедного любовника. По той же причине, по которой она когда-то променяла его на Алтынова...

Наученный горьким опытом, Вадим чувствовал фальшь в ее поведении. Поэтому и не позволил застать себя врасплох. Олимпия подалась к нему, хотела его обнять, но поймала пустоту. Вадим боялся сгореть в ее жарких и подсознательно желанных объятиях, поэтому ушел от них как боксер от удара.

– Вадим... – разочарованно протянула Олимпия.

– «Там олень бродит замшевый...» – отстраненно пропел он.

– Что?

– «Сопки в белом снегу...»

– Какие сопки? – она ничего не понимала.

– «Ну почему ты замужем, почему?..»

– Я не замужем... Я вдова...

– Это уже неважно... Извини, мне нужно побыть одному...

– Ты меня прогоняешь?

– Нет, но...

– Вадим, ты делаешь большую ошибку!

– Это почему?

– Ты же меня любишь!

– Откуда такая уверенность?

– Я знаю!.. Я понимаю, ты не можешь меня простить... Но ведь я ошиблась. Пойми, это была ошибка! И я всего лишь хочу ее исправить! Я хочу вернуть все назад!

– А как же Анжела?

– Анжела никогда не вернется к прежней жизни. Она же не в себе, и так будет всегда...

– Не уверен...

– Да, я понимаю, ты многим ей обязан, и поэтому не хочешь бросать ее в беде. Но пойми, она даже не соображает, что ты жертвуешь собой ради нее.

– Это не жертва, это любовь...

– Но ты же любишь меня!

– Люблю. Где-то там, глубоко в душе... Это как в компьютере, в архиве... Но я эту любовь не распакую...

– Вадим, я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку!

– Но ведь ошибка уже произошла... Ты извини, опять аналогия напрашивается. Как в компьютере, «ошибка пользования». Из-за этой ошибки архивы в моей душе не распаковываются. Я не люблю тебя...

– Это ты так говоришь из вредности!

– Может быть...

– Тебе действительно нужно побыть одному. Разобраться в себе... Я ухожу, а ты думай... Я не знаю, когда ты мне позвонишь, но ты обязательно позвонишь...

Она начеркала на клочке бумаги номер своего мобильника и ушла. Вадим долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь... Может, он в самом деле совершает ошибку?

Красневич приложился к ее руке в пафосном восторге.

– Олимпия Викторовна!!! Сказать, что я восхищен, значит, ничего не сказать...

Его никто не звал в гости. И в былое время он бы и на пушечный выстрел не приблизился к алтыновскому особняку без приглашения. А сейчас он чувствовал себя здесь как дома... Что ж, он имел на это право. Теперь он возглавляет «Сталь-Вест», у него в руках все козыри.

– Вы прекрасны, спору нет!.. Вы не будете возражать, если мы перейдем на «ты»?

– Торопитесь, Илья Михайлович, – недовольно повела Лима бровью. – Как бы коня не загнать...

Олимпия понимала, что в какой-то степени зависит от этого человека. Но и стелиться перед ним не собиралась. Она знает себе цену, и не в ее интересах продешевить...

– Извини, специфика работы такая. Я сейчас как на переднем краю – туда успеть надо, там увернуться...

– Все-таки мы перешли на «ты»? – с видимым неудовольствием повела Олимпия бровью.

– Говорю же, все на бегу, все на бегу. Да ты и сама это заметила... Времени совершенно не хватает. С трудом выкроил пару часов, чтобы заехать к тебе...

Красневич вел себя в доме с уверенностью и нахрапистостью оккупанта. Олимпию это раздражало, и она этого не скрывала, но этот жук как будто ничего не замечал.

– Можно подумать, кто-то вас об этом просил...

– Обстоятельства, Лимочка, просили, обстоятельства... Кажется, так называл тебя муж?

– Но вы же мне не муж...

– А это можно исправить... – хитро-мудро улыбнулся Красневич.

– Эка вы загнули!

– А что, это, между прочим, идея... И эта идея пришла мне на ум не между прочим и не сейчас... Именно об этом я и хотел с тобой поговорить... Может, пройдем в кабинет Ивана Александровича? Думаю, там мы сможем поговорить с глазу на глаз, чтобы никто нас не слышал...

– Думаю, вам уже пора и честь знать!

– Лимочка, ну не будь занудой! Ты сначала выслушай меня, а потом уже давай от ворот поворот. Если захочешь, а это вряд ли... Ну что, пойдем?

Олимпия не помнила, чтобы Красневич бывал у них в гостях. Но ориентировался он в доме так, как будто всю жизнь в нем прожил. Сам провел ее в кабинет Алтынова. С хозяйским видом занял его место за столом.

– Времени в обрез, поэтому буду краток...

Его ничуть не смутило, что Олимпия осталась стоять.

– Я разговаривал с Крикуновым... – Он сделал паузу. – Обстоятельно разговаривал. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – заинтригованная, кивнула она. – И что?

– Основной куш от своего наследства Алтынов поделил пополам. Одна половина тебе, другая Вадиму...

Одна половина ее души радостно запела, другая с досады заныла. Вадим так и не позвонил ей. А это означало, что он не хочет жить с ней... А ведь они могли бы объединить свои капиталы. Это было бы здорово, но Вадим уперся. И всем, что ему достанется по наследству, будет распоряжаться Анжела. А, судя по всему, дела ее идут на поправку... А кто она такая? Никто! Какое имеет отношение к Алтынову? Никакого! А значит, она не имеет права пользоваться его наследством... Но, похоже, Вадима не переубедить. Хотя, конечно, стараться надо. Возможно, Олимпия сможет сломить его упрямство, в его же интересах...

– Я так и предполагала...

– Тебе не кажется, что Вадим недостоин такого счастья?

– Недостоин, – немного подумав, согласилась Олимпия.

Прежде всего этого счастья недостойна Анжела... Да и Вадим, если честно, не имеет особых прав на наследство. Не по Сеньке шапка...

– А вот Алтынов считает, что достоин... Но Алтынова нет, зато есть мы с тобой. Я у руля компании, ты