деваться было некуда. Он уже не верил, что у него появится возможность вырваться из этой западни.

Сопровождающий команду прапорщик облегченно вздохнул, когда офицер закончил инструктаж, и расписался в обходном листе.

– Налево! Шагом марш!

Вадим уже знал примерный перечень этапов, которые предстояло пройти, прежде чем попасть в команду к «покупателям» из войск. Осмотр личных вещей, медкомиссия, долгое ожидание в «отстойнике», ночь в казарме, возможно, вторая, третья...

Но до «таможни» нужно было еще дойти... На плацу перед спальным корпусом стоял автобус, возле которого выстроились призывники. Перед строем – два офицера, один в обычной форме, другой в камуфляже, как у Корбута. Два солдата в таком же камуфляже с важным видом переминались с ноги на ногу как застоявшиеся мерины. Голубые береты, тельняшки...

Офицер в обычной форме заметил толпу, бредущую на «таможню», и спешным шагом направился к ней. Остановил подобие строя. Обратился к прапорщику.

– Спортсмены есть?

– Да надо посмотреть. А что?

– Человечка нужно. Некомплект пополнить.

– Так я еще документы не сдал.

– За это не волнуйся... Так есть спортсмены?

– Да какие там спортсмены. Доходяги одни. Одна команда в автобат, другая – в связисты, мать их... Хотя...

Прапорщик выхватил взглядом Вадима, полез в чемодан за документами. Достал личное дело, отдал офицеру.

– Вроде ничего пацан. Только служить не хочет...

– Не хочет – заставим...

Офицер даже не глянул на Вадима. Зато пробежал глазами его личное дело.

– В институте учился, хорошо... Первый юношеский по гимнастике, КМС по лыжам... Так, медкарта... Годен без ограничений...

– Но ему еще здесь медкомиссию пройти надо. А то завернут потом...

– Не завернут... А за некомплект нас в хвост и в гриву. Это ж десантура, они такой вой поднимут... А поезд через два часа... Зуев!

– Чего? – отозвался Вадим.

– Ни «чего», а «я». Выйти из строя!

Он пожал плечами и плетущейся походкой подошел к офицеру. Вместе с ним направился к автобусу.

Десантник с четырьмя звездочками на каждом погоне придирчиво глянул на него. Вопросительно посмотрел на офицера со сборного пункта.

– Этот должен подойти! – бодро выдал тот. – Рост метр восемьдесят, здоров, кандидат в мастера спорта по лыжам и спортивной гимнастике...

– По гимнастике первый разряд, – уточнил Вадим.

– Ничего, мы из тебя мастера сделаем... Служить хочешь?

– Нет.

– Значит, психически здоров, – сделал вывод офицер-десантник.

– Гы-гы! – развеселился солдат за его спиной.

Среднего роста, кряжистый, широкоформатная морда – в форточку не пролезет. Глазки маленькие, выпуклые, как у рака.

– Стыкин! – не оборачиваясь, одернул его командир.

– Это он молодость вспомнил, товарищ капитан... – пояснил второй солдат.

Он сказал это с таким видом, как будто офицер был его лучшим другом. Вроде как и огонь и воду плечом к плечу с ним прошел.

– Оба будете молодость вспоминать, – усмехнулся капитан. – На марш-броске. Ты, Коляда, побежишь первым...

Он явно не разделял точку зрения своего подчиненного. Не были они друзьями. А кто в этом сомневается, того на марш-бросок, да еще в противогазе...

Коляда молча проглотил пилюлю, но посмотрел на Вадима так, как будто мысленно послал ему черную метку. И взгляд Стыкина ничего хорошего не предвещал. А ведь они «деды». Те самые дикие и свирепые злыдни, которыми мамы пугают своих сыновей чуть ли не с детского сада.

– А можно я пойду? – спросил Вадим.

– Куда? – удивленно посмотрел на него капитан.

– Ну, к своим... – махнул он рукой в сторону, где скрылась его команда.

– Теперь мы для тебя свои. Становись в строй!

Вадим и без того понял, что уже не волен распоряжаться собой. А тут еще и приказной тон...

Офицер со сборного пункта от руки вписал его в список убывающей команды, передал все документы капитану. А Стыкин передал ему коробку с сухим пайком. Вернее, многозначительно посмотрел на парня с такой коробкой, а тот сразу понял, что ему нужно делать – без всякого восторга, даже с извиняющейся улыбкой передал ее Вадиму. Над строем будто тяжелым маревом колыхалась мрачная аура. Похоже, все, кто в нем находился, остро осознавали свою бесправную сущность. Целых два года армейской кабалы, только от одной этой мысли хотелось выть...

Иван Александрович вошел в дом на правах хозяина. Вадима нет, ушел к родителям и, судя по всему, возвращаться не намерен. Что ж, его дело... Зачем ей Вадим, когда у нее есть такой мужчина, как Алтынов. Человек-легенда, олигарх с несметным состоянием. Он обязательно на ней женится...

– А я тебя ждала, любимый! – умиленно проворковала Олимпия. – Ты, наверное, голоден. Я приготовила замечательный пирог с осетриной. Фирменный рецепт. Пальчики оближешь...

Она и сама готова была пальчики ему облизать, лишь бы он только выполнил свое обещание. До нервных колик ей хотелось стать женой великого Алтынова.

– Спасибо, я сыт...

Увы, но Иван Александрович был не в духе. И причина не в проблемах, которые нет-нет да и возникали в его финансово-промышленной империи. Обычно он скрывал свое плохое настроение. Но это было до того, как Вадим не застукал их вдвоем. С тех пор Ивана Александровича как подменили... Радоваться надо, что Вадим узнал правду – ведь объясняться с ним не пришлось. Алтынов же злится – и на нее, и на себя.

– Тогда массаж... Мне кажется, тебе нужно расслабиться...

– У массажиста я уже был, – поморщился Иван Александрович.

– Разве твой массажист сравнится со мной? – сделала удивленные глаза Олимпия.

Но Алтынов даже не пытался ответить на ее вопрос. Он думал о другом.

– Скажи, тебе хорошо жилось с этим... с Толиком, кажется... Фамилию не помню... Да и зачем ее помнить. Насколько я знаю, он тебе свою фамилию не предлагал...

– Да я за него бы и не пошла... А к чему этот разговор? – насторожилась Олимпия.

– К тому, что ты замуж за моего сына вышла. За моего сына! Замуж!.. Скажи, тебе с Вадимом было лучше, чем с этим Толиком?

– Несравнимо лучше...

– Так какого ж ты черта со мной спуталась? Чего тебе с Вадимом не хватало?..

– Но ведь сердцу не прикажешь...

– Какое, к дьяволу, сердце?.. Ты деньги мои любишь, а не меня...

– Иван, ты не можешь так говорить! – гневно возмутилась Олимпия.

– Может, хватит комедию ломать? – саркастически усмехнулся Алтынов.

Он видел ее насквозь. Она сжалась в комок под его проницательным взглядом.

– У меня было четыре жены. И со всеми я расстался. Почему? Да потому что все одинаковы. Всем нужны были мои деньги. И все фальшивили, точно так же, как это делаешь ты... А я не слепой, моя красивая. Я все вижу, все понимаю. И тебя на раз-два раскусил. Но пока была страсть, я закрывал глаза на все. В том числе