– Когда ты приехал? – Легкий иностранный акцент придавал чуть хрипловатому голосу его собеседницы удивительное очарование.
– Буквально час назад. Меня кто-нибудь искал? – поинтересовался Натан.
– Нет. Никто не звонил. Мы встретимся, Натан, или ты здесь только проездом? – спросила она.
– У меня такое ощущение, что мы увидимся и прелестно проведем время, правда, на этот раз нам не удастся выйти в город, – снова улыбнулся Натан.
– Парижем я любуюсь каждый день, – ответила женщина, – а вот тобой нет. Так когда мы встретимся?
– Я тебе позвоню. Ладно? – сказал Натан.
– Хорошо. Я буду ждать, – откликнулась его собеседница.
…Натан знал Селину Роже больше пятнадцати лет. Она добровольно работала в израильском госпитале, где Натан залечивал рану, которую получил во время выполнения специального задания в Ливане. Своим приездом в Израиль Селина хотела тогда выразить протест против эмбарго, введенного ее правительством в отношении этой страны сразу после начала войны 1967 года.
В ту пору Натан был еще холостяком, и знакомство с Селиной оказалось захватывающим эпизодом в его жизни, подарившим ему совершенно незабываемые впечатления. Сумасшедшая молодость – так назвала она позже этот период… Потом они надолго потеряли друг друга из виду.
Но однажды, несколько лет назад, они случайно столкнулись в Париже. Он уже работал на Моссад, а она изучала медицину. С тех пор они встречались каждый раз, когда Натан оказывался в столице Франции. Но он никому не рассказывал о своей парижской приятельнице и теперь искренне порадовался этому. Телефон, который он дал Надин, принадлежал именно Селине.
Француженка знала, что в таких случаях надо только принять сообщение. Ей ужасно импонировал тот факт, что Натан занимается чем-то таким, о чем не может ей рассказать. Деликатная по натуре, она никогда не задавала ему вопросов.
Позвонив Селине, Натан набрал номер Гамиля, который почти сразу взял трубку.
– Салют, приятель, – сказал Натан. – Хочу встретиться с тобой через часок.
– Где? – деловито спросил ливанец.
– Ну… – заколебался Натан, – как выйдешь из отеля, свернешь налево, на улицу дю Бак, потом снова налево, пока не окажешься на улице де Бабилон. Тут сверни направо и шагай до авеню де Бретей. Затем опять налево, и через два квартала увидишь «Бистро де Бретей». Там меня и жди. Понял?
– Я там буду, – пообещал Гамиль.
– Ага, и выходи из отеля минут через сорок пять, – распорядился Натан. – Это бистро недалеко. Если меня не будет до двадцати одного тридцати, возвращайся в отель и жди моего звонка.
– Какие-то проблемы? – огорченно поинтересовался Гамиль.
– Нет проблем! Всего лишь меры предосторожности, – успокоил его Натан.
Он быстро принял душ, побрился и спустился вниз. Натан выбрал для Гамиля такой маршрут только для того, чтобы притаиться в каком-нибудь укромном месте и проверить, нет ли за Гамилем хвоста. Теперь приходилось быть очень осторожным…
Они встретились через час. Слежки за Гамилем Натан не обнаружил. Он дал Гамилю подробные инструкции – из тех, которые обычно получают связные. Мужчины договорились и об условных сигналах, необходимых для выполнения этой работы. До того момента, как Гамиль понадобится, он мог заниматься всем чем угодно… Должен был только каждые два часа проверять, нет ли в отеле известий от Натана.
Гамиль явно чувствовал себя в Париже превосходно и прямо рвался в бой. Человеку, прибывшему из Ливана, почти все дела на свете должны казаться детскими игрушками, подумал Натан. Уже сам выезд из Ливана Гамиль считал чем-то невероятным.
Селина жила на пятом этаже изящного каменного здания, которое находилось совсем рядом, на авеню Фош. Благодаря высоким сводам и великолепным мраморным с позолотой украшениям здание напоминало скорее крыло какого-то дворца, чем обычный жилой дом. Но отец Селины занимался торговлей оружием, так что на недостаток денег она не жаловалась.
Натан не успел даже постучать в дверь, как Селина распахнула ее настежь.
– Входи, Натан, – проговорила женщина, улыбаясь.
На ней было длинное, до полу, светло-бежевое прозрачное неглиже, отделанное изумительными кружевами того же цвета. Каштановые волосы доходили до плеч. Что за прелестная картина, подумал Натан, закрывая дверь и обнимая Селину. Они целовались долго и страстно, после чего она выскользнула из его объятий и повела его по коридору в спальню, где в серебряном ведерке со льдом охлаждалась уже открытая бутылка шампанского. Селина протянула Натану высокий бокал, а сама взяла другой, ожидая, пока гость разольет вино. Потом выпила глоток и поставила бокал на столик. Она сбросила с себя неглиже и подошла к Натану. Теперь она неторопливо начала раздевать его, время от времени отпивая из бокала. Натан долил вина им обоим, а когда отставил свой бокал, Селина обвила Натана руками и, лаская его тело, медленно опустилась на колени…
26
– Входи, входи. – Амос встал, чтобы впустить в комнату Ави, и закрыл за ним дверь. Потом Амос нажал кнопку интеркома и велел секретарше, чтобы их не беспокоили.
Амос был не в лучшем расположении духа, но надеялся, что Ави хоть чуть-чуть поднимет ему настроение, пролив немного света на то, что творится за дверями, которые впервые за много лет оказались для Амоса закрытыми. Ави, оператор компьютера из отдела секретной связи, принес Амосу сведения о какой-то операции в Европе. Эта операция, как всем было известно, проводилась в обстановке строжайшей тайны Мусой, близким другом самого шефа Моссада. Операция была целиком и полностью в ведении отдела
