Нулин невозмутимо обернулся к Тонии.

- Это, конечно, не резонансные частоты, и тем не менее мы наблюдаем не что иное, как подобие энцефалограммы. Таким образом цель опыта достигнута...

- Вы что-то подстроили! - взорвался Густав. Я не уследил за вами, но это еще ничего не значит!

- Ошибаетесь, Густав. Это очень много значит. И прежде всего это означает, что отныне я убежден в своей правоте, тогда как ранее я мог предполагать подобный результат лишь с определенной вероятностью.

- Господи! - Густав закрыл лицо руками. Этого не может быть! Этого не должно быть!..

- Тония, ты записала показания?

Лаборантка радостно кивнула. Глаза под коротенькой челкой сияли торжествующим блеском.

- Идя навстречу пожеланиям коллеги, отступите на пару шажочков назад. Пусть он убедиться в достоверности записей картографа.

Тония послушно продемонстрировала Густаву пороговый вид кривых.

- Итак, - Нулин небрежно забросил ногу на ногу. - Мы заработали право еще на одну паузу. Попытаемся расслабиться, а заодно и побеседуем. Вы непротив продолжения беседы, Густав? Кое-что изменилось, и, как видите, я не обманывал вас. Сбылось то, что я предсказывал. Перед вами отклики угасающих биотоков человеческого мозга. При этом я не предлагаю никакой мистики. Все вполне научно и в достаточной степени объяснимо.

- Но мозг этих людей мертв! Уже несколько дней!

- Согласен. Но дело не в нем. Я хочу сказать, дело не в мозге, как таковом. Я уже предлагал вам взглянуть на человека объемно. Попытайтесь, в конце концов, сделать это! И, пожалуйста, забудьте все, что вы знали о материи. Я уже говорил, что это не знание, а сплошная условность. Считаете ли вы воздух или, скажем, электромагнитное поле материями? Да? Но почему?.. Попытаюсь ответить за вас: потому что человечество додумалось до методов обнаружения этих самых материй. Вы не видите и не слышите их, однако, воздухом вы заполняете детский шар, а электромагнитное поле используется в половине всех бытовых приборов. Теперь обратимся к биополю. Оно также материально, хотя ни увидеть, ни потрогать его нельзя. Вполне возможно, что НЕМАТЕРИАЛЬНОГО в мире вообще ничего нет. Дуальность мира, его разбиение на материю и идею выдумана человеческим нетерпением. Революционное желание дать всему определение, максималистское неприятие неведомого и так далее и тому подобное... Но вернемся к нашему биополю. Я уже сказал: оно - материально и оно - часть нас! Часть, вероятно, более загадочная и более жизнеспособная. Смерть физического тела для ауры - не что иное, как рана. Серьезная, болезненная, но всего лишь рана, и миллионы незримых нитей продолжают связывать тело с его духовной субстанцией. Это своего рода односторонняя связь. Тело не отвечает, оно глухо, но оно попрежнему окружено страдающей аурой, которой суждено или погибнуть или, разорвав связи одну за другой, воспарить над покинутым телом. Происходит своего рода ампутация, и мы наблюдаем промежуточный этап - тот самый, когда связи еще не разорваны до конца, когда человек еще жив и, возможно, даже ощущает нас.

- Ощущает? - Густав содрогнулся.

- Почему бы и нет? - вмешалась Тония. - Может быть, он не слышит наших речей, но мы ведь тоже обладаем аурами. Их присутствие он вполне способен ощущать.

- Ты права, Тония! - Нулин пристукнул кулаком по приборной доске. Густав! Прочувствуйте торжественность момента! Вы оказались не просто наблюдателем, вы засвидетельствовали крупнейшее открытие нашего века. Мы заглянули туда, куда не заглядывали до нас никто. Даже великий Туленхэйм! Вспомните его слова: 'Обретшие знания о мире теней назад не вернутся' Увы, на этот раз он просчитался. Как говорится, проруха бывает на всякого...

Нулин приложился к бутылке и оглянулся на мертвецов.

- Вы устанавливали когда-нибудь связь с миром теней, Густав? Обещаю вам, мы сделаем это через две минуты. Тония! Подбери резонансную полосу, если таковая имеется... Вот так. А я еще немного уменьшу чувствительность и приступлю к первым в истории человечества спиритическим переговорам.

- Нулин! Не надо! - Густав смотрел на ученого с ужасом. - Я и без того вам верю! Хотите подпишу ваши бумаги? Прямо сейчас! Но только не надо всего этого! Как вы не понимаете, они мертвецы, их нет! Вы собираетесь оживить безжизненные трупы!

- Вы так и не поняли ничего, - Нулин сожалеюще махнул рукой. - Я не оживляю их уже потому, что они живы сами по себе и будут живы еще какое-то время. Я не знаю точно какое - три дня, семь или сорок. Смею предположить, что они будут жить и далее, но тот контакт, который мы установили, возможен только в этот период. Надо быть последним кретином, чтобы иметь возможность прикоснуться ко всем этим тайнам и не сделать ни единого шага. Открыть бессмертие души, заметьте, - не уверовать, а открыть, предоставив веские доказательства, - это ли не победа! Сотни тысяч людей будут целовать нам ноги за единственную возможность поговорить с близкими и любимыми. Вы бывали на похоронах, Густав? Это всегда слезы... А представьте себе, что мы создадим агентство, которое предложит несчастным и плачущим возможность общения с усопшими. Представьте себе склепы, оборудованные нашей аппаратурой. Сколько людей мы спасем от психического срыва, от первого времени вынужденного одиночества!

- Вы дурак, Нулин! - Густава трясло. - Как вы не понимаете, что не все хотят этого общения! Люди боятся мира теней и им действительно лучше ничего не знать о нем. Смерть - единственный настоящий стимул. Страх перед ней дисциплинирует. Что вы хотите предложить людям? Вечную жизнь? Но человечество и без того запуталось, оно не знает куда себя деть и, тяготясь опущенными ему годами, обращается к наркотикам, к алкоголю, к распутству. Смерть необходима людям!

- Браво!.. Подобного от вас я не ожидал. Стало быть, ваш идол пугало старухи с клюкой? Великолепно!..

- Смотрите, смотрите! - Тония пальцем указала на экран. Характер мелькания кривых изменился. Мерцающие всполохи подчинились некому пульсирующему ритму. Склонившись над пультом, Нулин поочередно нажал ряд клавиш.

- Сигнал поступает от всех трех тел, сообщил он. Впечатление такое, словно весь этот частотный набор пропустили через модулятор. Следите за амплитудой!.. Они... Они слышат нас!

Побледневший Густав бессильно оперся о стену.

- Вы... Вы все-таки добились своего, - прохрипел он.

- Да, черт возьми! Я сдержал свое обещание! - глаза Нулина победно сияли. - Если хотите, можете переговорить со своим приятелем. Попросить, скажем, у него прощения. Мы так часто не успеваем сделать это при жизни.

- Нет! - Густав панически вскинул руки. - Только не это!

- Вы в самом деле боитесь их?

- Да, боюсь, - голос не слушался Густава. - А вы... Вы сами еще не осмыслили, что натворили. Мир погибнет от вашего открытия. Потому что... Потому что вы заглянули в бездну!

- Вполне возможно, - легко согласился Нулин. - И что с того? С чего вы взяли, что мир погибнет? Не так уж мы все безнадежны. Даже атом не сумел загасить жизнь на планете. Из века в век люди жили любопытством, чем и обеспечивался всеобщий прогресс. Неужели вам самому неинтересно, что происходит с нашей душой после смерти? Остается ли она на Земле или отправляется в Космос, в другие миры? А узнать что-нибудь про рай?.. Может быть, он и впрямь существует? Разве это не здорово?

- Тогда упомяните еще про ад. А что, если существует и он?

- Что ж, по крайней мере мы будем знать это наверняка, - Нулин отважно кивнул. - Скажите, Густав, вас действительно устраивает роль слепого котенка?

- Нет, - Густав сумел взять себя в руки. - Но человечество не переварит вашей правды.

- Сомневаюсь, Густав. Весь наш прогресс - не что иное, как последовательный перебор одной истины за другой. До сих пор мы преодолевали самые различные препятствия, преодолеем и это. Кроме того, мы, конечно же, повременим с оглаской. В ваших словах есть резон, и ассоциация, которую мы создадим, займется тщательным изучением всего того, что действительно может повредить людям. А параллельно мы продолжим научные изыскания. Телепатия, левитация, путешествие души, ее общение с иным разумом, иными мирами... Задумайтесь! В наших руках ключ от бесконечного числа тайн! В свое время Туленхэйм неосторожно проговорился о возможности диалога с потусторонним миром. Он знал, что говорил!..

- Но разве вы не сказали, что тот же Туленхэйм объявил закон о невозвращении познавшего?