Не было смысла хвататься за глефу или гномий меч. Драться сейчас – всё равно что выходить на врага со связанными руками. Только если сломать заклятье… но как?!

Позади некроманта раздался сдавленный стон, сменившийся жутким предсмертным клокотанием. Некромант с трудом повернул голову – зеленоглазая эльфийка таки погрузила его нож в собственное горло.

Отчаянный выкрик Фесса «Нет!!!» опоздал.

Нож выпал из разжавшейся руки, и к нему потянулись пальцы следующей пленницы.

«Если ты дашь свершиться ещё и этому, ты никакой не некромант».

Зачерпнуть Силы в агонии и предсмертном ужасе умиравшей красавицы было пустяковым делом. Фесс ощутил, как по жилам словно бы заструился жидкий огонь. Амок, амок вновь овладевал им, и он уже не имел ни сил, ни желания ему противиться.

«Стой!» – грянуло в ушах, однако он уже перестал вникать. Он видел медленно закрывающиеся зелёные глаза, вновь и вновь вспоминая, почему он обречён на одиночество, почему один за другим гибнут оказавшиеся под его покровительством и защитой, и это сводило с ума, начисто вычёркивая из сознания все правильные, разумные и соответствующие моменту мысли. Жажда убийства накатывала девятым океанским валом – то, на что не имел права никакой истинный некромант и чего Фесс так страстно желал. О да, он убивал в Серой Лиге – но только здесь, в Эвиале, он познал, что такое настоящая ненависть.

Зелёные глаза гасли, и Кэру Лаэде становилось уже всё равно, какого цвета и чей плащ будет развеваться у него за плечами.

Он уничтожит тех, кто против него, или умрёт, сражаясь.

Фесс дрожал, словно в лихорадке. У него оставались считанные мгновения, чтобы разорвать вязавшие его воздушные путы, и он не стал тратить драгоценные секунды на поиски контрзаклятий, отыскивание слабых мест в магической конструкции врага. Наложившая чары волшебница Воздуха стремилась сделать их неразрушимыми и в этой попытке зашла слишком далеко, между ней и чарами образовалась слишком прочная связь, связь, по которой некромант мог пройти, словно человек по солидному, прочному мосту над пропастью.

Смерть, распад, разрушение. Уход, омертвление, исчезновение. Разные слова, формы, но суть одна. То, что отдавала некроманту умиравшая от собственной руки эльфийка, сжатое до предела в незримый летящий клинок, рванулось вперёд, легко опрокидывая преграды, жадно чуя живую плоть и напряжённо бьющееся сердце.

Серое пламя достигло цели, и молодая женщина в светло-голубом плаще с белой опушкой, застывшая с воздетыми руками позади серых цепей, глухо вскрикнув, стала заваливаться на бок, судорожно, в последнем безнадёжном усилии схватившись за сжатое удушьем горло.

Путы лопались. Вражеское заклятье исчезало, словно сдутое ветром. Кто-то впереди предостерегающе крикнул, но было поздно. Фесс рванулся вперёд, и лезвия шефы запели, рассекая аэр. Стрелы ударили в пустое место.

Прежде чем Белые волшебники успели сплести и набросить новое заклинание, некромант ворвался в серые шеренги. Ворвался, только тут осознав, что пленницы остались позади. Завеса стрел заставила их замереть на месте, и никто уже не успел подхватить так и оставшийся лежать в холодной зимней полузамёрзшей грязи нож.

На сей раз под серыми рясами оказались настоящие доспехи, кирасы, кольчуги, но инквизиторов не спасало и это. Не жалея себя, они навалились было… и некромант проскользнул сквозь их ряды, как серебристая рыба-уклейка через слишком широкую сеть, оставляя на своём пути мёртвых и умирающих. Теперь-то он не станет сдерживаться, подумал Фесс. Он возьмёт столько Силы, сколько надо, он разнесёт по брёвнам этот проклятый город, он…

«Он станет настоящим Разрушителем», – прозвучало где-то на самой границе сознания.

Всё повторялось. Его вели, словно тряпичную куклу ребятишки в самодельном театрике. Сперва Эгест, сейчас – Агранна… голову Фесса сдавило словно железным обручем. Он уже прорвался, он уже видел спины отхлынувших врагов и бросившихся наутёк нескольких человек, мужчин и женщин с посохами; оставалось совсем немногое – вытащить оказавшихся во вражьем кольце эльфиек, но тут стрелки на крышах сообразили наконец, что происходит, или кто-то среди заправлявших здесь отдал им наконец правильную команду – целиться в некроманта и не бояться задеть своих!

Ливень стрел невозможно было ни пробить, ни отклонить. А из рядов врага вновь появилась та самая четвёрка, которую Фесс приметил ещё в порту: гном, орк, тролль и человек. Тогда они как-то потерялись в суматохе, не успели к поединку – и вот, похоже, явились наверстать упущенное.

Они словно бы не боялись вообще ничегсгна свете, ни мук, ни смерти, эти четверо. Они видели, на что способен их враг, и тем не менее шли вперёд.

А на крышах стрелки уже вновь брали прицел.

Силы от умиравших текло достаточно, и Фесс совсем уже вознамерился проделать свой старый, ещё арвестских времён, фокус, ускоряя старение и распад плоти врагов, – но тут ему вновь пришлось уворачиваться от стрел. Инквизиторы рассчитали всё правильно, их враг не мог в одно и то же время и плести заклинание, и уклоняться от арбалетных болтов.

Фесс побежал. Оторваться, дать бой там, где не будет этих лучников, – но не тут-то было. Его преследовали по пятам, его гнали, и хотя он прорвался через ловушку, отбитые в порту эльфийки остались в руках Инквизиции.

Что же ты делаешь, некромант, ты снова бросаешь доверившихся тебе ? Какая ещё цена тебе, нужна, чтобы ты осознал неизбежное и принял свою судьбу?. Никто тогда не смог бы противостоять тебе!..

Но тогда зачем спасать этих эльфиек? Милосерднее будет убить их собственноручно, чтобы они избегли следующего за этой «победой» кошмара!

Чтобы проделать хотя бы это, нужна Сила, а у тебя её нет. Не считать же те жалкие крохи, что ты собрал с мёртвых, словно мародер на поле битвы, шарящий по телам в поисках завалявшихся монет?..

Нет, нет и ещё раз нет!

«Пусть я сгину, но я не стану твоим рабом, ты слышишь?!»

«Посмотрим».

Он бежал.

И неутомимо, наступая на пятки, за ним следовали четверо бреннерских бойцов.

Мало-помалу пришли в себя и оправившиеся от шока аграннские волшебники. Фесс вновь ощутил напряжённость Силы, маги готовили собственный удар.

На какой-то миг он сумел-таки оторваться и от стрелков, и от той самой четвёрки, и он остальных инквизиторов. Остановился, тяжело дыша, в заплёванном и загаженном проулке, имевшем тем не менее то неоспоримое достоинство, что вёл прямо к городским воротам. Тяжёлые створки были, само собой, заперты, но Фесса это не слишком смущало. Почерпнутой у мёртвых врагов Силы хватит разнести их в щепки – чего, правда, не проделаешь с высокой и толстой каменной стеной, сложенной, увы, добротно и на совесть.

А ведь ты едва не сорвался. Ещё немного, и ты на самом деле обратился бы Разрушителем, после чего тебе осталось бы только покончить с собой, хотя неуверен, что и это бы помогло… Что ты делаешь, Фесс? Ты мечешься затравленным зверем, и кольцо вокруг тебя сжимается. Все, с кем ты оказываешься рядом или просто заодно, гибнут – во многом по твоей вине. Ты не хочешь становиться Разрушителем, Апостолом Тьмы, но фактически ты уже стал им, Игрушка в руках могущественных сил, отказавшийся от себя прежнего, ты не можешь устоять. А падение твоё повлечёт за собой такие бедствия, что всё прочее потеряет значение.

Беги, беги, некромант. Прочь из этого города, прочь от живых! Слишком многие в Эвиале и за его пределами охотятся за твоей головой. О случившемся в Агранне немедленно узнает Белый Совет, узнают в Аркине и Волшебном Дворе, наверняка пронюхают и маски – чтобы у них да не нашлось осведомителей в той же Инквизиции?.. И ты ещё, быть может, пожалеешь о брошенном рунном мече.

Беги, некромант, беги. Ты не мог спасти эльфиек. Сама судьба против тебя. Ты не спасаешь мир, подобно сказочному герою, – напротив, это мир упорно пытается спастись от тебя.

Беги, некромант. Это всё, что тебе остаётся. Ты хотел спросить совета у Салладорца – что ж, это не самая плохая идея. У тебя один выход – говорить с мёртвыми. Живые, решившиеся на беседу с тобой, похоже, сами слишком быстро становятся мёртвыми.