холле в конце коридора.

Она подошла к нему и сказала:

— Майор Ланкастер согласился. Церемония состоится завтра. Благодарю вас, Ричард. Вы… вы дали мне возможность обрести хоть какую-то самостоятельность.

— Я рад, леди Джослин, что смог помочь и вам, и майору. Быть может, в этом воля провидения.

— Мне хотелось бы так думать.

Грустно улыбнувшись, Джослин попрощалась с капитаном и направилась к лестнице.

Ричард же поднялся и, опираясь на костыли, пошел в палату, где лежал его друг. Ему хотелось узнать, что думает майор обо всем произошедшем.

— Насколько я понимаю, все в порядке? — спросил он, переступив порог палаты, Дэвид открыл глаза. Он ужасно устал, однако нашел в себе силы улыбнуться:

— В полном порядке. Будешь свидетелем?

— Разумеется. — Ричард устроился на стуле у кровати. — Мажет, ты хочешь чтобы я что-нибудь приготовил к свадьбе?

— Ты не мог бы снять с моего мизинца кольцо и пока оставить его у себя? — Дэвид вытащил из-под застиранной простыни правую руку. — Кажется, оно достаточно маленькое и подойдет.

Ричард снял кольцо, легко соскользнувшее с исхудавшего пальца Дэвида.

— Моя энергичная невеста сама обо всем позаботится, — с едва заметной усмешкой сказал майор. — Спасибо, что помог нам встретиться.

— Брак по расчету — почтенная традиция, хотя о подобном варианте мне слышать еще не приходилось, — заметил Ричард. — Но в выигрыше окажутся все.

— Возможно, найдутся люди, чьи семьи нуждаются в деньгах больше, чем Салли, но я все-таки ужасно рад, что сестра будет обеспечена. Одинокой женщине всегда угрожают опасности. Болезнь или несчастный случай могут повергнуть ее в полную нищету. Теперь такого не произойдет. — Дэвид поморщился от боли. — Пора принять еще опия. Онтут, на столе…

Ричард налил порцию лекарства в ложку и подмес к тубам друга.

— Твою сестру нельзя назвать совершенно одинокой.

— Она скорее умрет от голода, чем обратится за помощью к одному из наших братьев. И не могу сказать, что я ее осуждаю. Я бы поступил так же. — Глаза Дэвида начали закрываться. — А теперь ей никогда… никогда не придется просить помощи…

Решив, что друг задремал, Ричард поднялся со стула, но Дэвид неожиданно пробормотал:

— Я помог бы ей и без вознаграждения. Мне: будет приятно стать мужем леди Джослин — пусть всего лишь на несколько дней. По крайней мере мне есть о чем помечтать… — добавил он уже шепотом.

Ричард вышел из палаты, испытывая немалое удовлетворение. Он был благодарен леди Джослин за то, что она хоть немного скрасит последние дни Дэвида. Против подобного, договора могла бы возражать только Салли Ланкастер. Однако ее будущее было обеспечено, как бы она ни относилась к этой сделке.

Расставшись с капитаном Дэлтоном, Джослин вышла на лестницу и, не думая о дорогом платье, уселась на ступеньки между этажами. Уткнувшись лицом в ладони, она пыталась взять себя в руки. Ее переполняли самые противоречивые, мысли и чувства. Она испытывала глубочайшее удовлетворение — ведь ей все-таки удалось устроить свои дела, и в то же время Джослин сожалела о том, что отправилась в госпиталь, герцога Йоркского. Хотя и майор Ланкастер, и капитан Дэл — тон одобрили ее неожиданное предложение, ей казалось, что она превратилась в стервятника, терзающего умирающего.

Ну что же, они с майором заключили сделку, и теперь уже поздно отступать. Однако утешало то, что он с радостью принял ее предложение. Джослин вспомнила зеленые смеющиеся глаза майора и едва не расплакалась: смерть этого благородного человека казалась совершенно бессмысленней. Сколько еще мужчин и юношей погибли из-за честолюбивых планов Наполеона. А многие стали калеками, как Ричард Дэлтон и Рис Морган…

Думать об этом было невыносимо. Джослин встала и усилием воли заставила себя снова превратиться в благовоспитанную светскую даму. С невозмутимым видом она приближалась к палате Риса Моргана. Однако на сердце у нее по-прежнему лежал тяжелый камень.

Почувствовав нестерпимую боль в напевной валлийской речи, Джослин замерла, остановившись в дверях.

— Кому нужен такой калека, как я? — с ожесточением говорил Рис. — Я не могу воевать, не могу работать в шахте, да и на ферме смогу выполнять только половину работы взрослого мужчины. Мне только жаль, что это проклятое ядро оторвало мне ногу, а не голову!

Джослин не знала, о чем именно говорят братья, но понимала, что Хью успокаивает Риса. Расправив плечи, девушка решительно переступила порог и направилась в дальний угол палаты, где лежал раненый.

Она подошла к кровати, и братья повернулись к ней. Хью смутился и, поднявшись на ноги, вопросительно посмотрел на хозяйку.

Джослин же обратилась к Рису:

— Капрал Морган, я хотела бы попросить вас об одном одолжении.

— Слушаю вас, миледи, — пробормотал раненый.

— Я понимаю, что эта работа покажется вам скучной после всего, что вам довелось пережить… Но не согласились бы вы поступить ко мне на службу? Моя тетя вскоре переедет в собственный дом и заберет у меня кое-кого из прислуги, в том числе двух грумов. Как кавалерист, вы, конечно же, обладаете большим опытом и умеете обращаться с лошадьми.

Капрал в изумлении уставился на леди Джослин.

— Я бы хотел быть грумом. — Он взглянул на свою единственную ногу. — Но… я не уверен, что справлюсь с этим делом, миледи.

Джослин пристально посмотрела на раненого и проговорила:

— Я не вижу оснований сомневаться в ваших силах, капрал. — Она вдруг лукаво улыбнулась и добавила:

— Пожалуйста, соглашайтесь — хотя бы ради брата. Вашего брата замучили горничные, добивающиеся его внимания. Появление в доме еще одного видного мужчины очень облегчит ему жизнь.

Хью побагровел и в смущении пробормотал:

— Миледи!

Рис же откинулся на подушки и весело рассмеялся. Затем, взглянув на девушку, проговорил:

— Я сочту за честь служить у вас, леди Джослин.

— Прекрасно. — Тут ей н голову пришла еще одна мысль:

— А почему бы нам не расспросить докторов… Может быть, лучше перевезти вас для выздоровления ко мне в дом? Там гораздо уютнее, чем здесь, и ваш брат сможет чаще бывать с вами.

— О, миледи! — просиял Хью. Рис же пробормотал:

— Мне… мне бы очень этого хотелось, леди Джослин.

— Значит, мы будем вас ждать. Надеюсь, вас скоро отпустят из госпиталя.

С этим Джослин ушла, предоставив Хью наедине попрощаться с братом. Она невольно вспомнила Дэвида Ланкастера, который был настолько плох, что любая попытка перевезти его из госпиталя скорее всего стоила бы ему жизни. По сравнению с ним Рис Морган казался здоровяком. А теперь, устроившись к ней на службу, он быстро свыкнется со своим увечьем. Она же получит прекрасного грума.

Через несколько минут Хью догнал ее, и они покинули госпиталь. Оказавшись на свежем воздухе, Джослин с облегчением вздохнула — атмосфера госпиталя действовала на нее угнетающе.

Хью, шедший следом за ней, проговорил:

— Леди Джослин… Она оглянулась:

— Да, Морган…

— Миледи, я никогда не забуду того, что вы сейчас сделали. Если я когда-нибудь смогу что-то для вас сделать — что угодно…

— Я была рада вам помочь, — ответила Джослин. — К тому же я не сомневаюсь, что ваш брат будет прекрасно справляться со своими обязанностями.