муж ни за что бы не стал устраивать ее брак втайне.

Дверь открылась, прервав дальнейшие .обсуждения. Вошел Камаль. В своем тюрбане и запыленной одежде он выглядел чужеродным пришельцем в этой добропорядочной гостиной.

– Камаль! – воскликнул Доминик. – Что-нибудь случилось с Мэриан?

Индус поклонился леди Эмуорт:

– Миледи. – Он обернулся к Доминику: – Я надеялся застать вас здесь, милорд, и хотел сообщить лорду Эмуорту, что лорд Грэм увез леди Мэриан в сумасшедший дом в Блэйднэме.

Доминик похолодел.

– Боже правый! – Он перевел взгляд на леди Эмуорт. – Простите мне мою несдержанность, леди Эмуорт. Хотя Грэм давно собирался отправить ее в сумасшедший дом, мне даже в голову не приходило, что он сделает это теперь, когда состояние ее настолько улучшилось.

– Он поймал ее, связал, как дикого зверя, – сказал индус. – Меньше чем через час после вашего отъезда он ее уже увез.

Доминик беззвучно выругался. Сама мысль о Мэриан, связанной, бьющейся в клетке, была непереносима. Она там погибнет.

Он повернулся к леди Эмуорт. Заговорил отрывисто, сдавленным голосом:

– Боюсь, я вынужден отказаться от вашего приглашения. Надо вызволить Мэриан из сумасшедшего дома как можно скорее.

Лицо ее побледнело. Она ответила коротким кивком:

– Я ничего не скажу мужу. Это известие может вызвать новый приступ, возможно, смертельный. Я полагаюсь на вас. Вы сделаете все, что потребуется.

– Вместе с Камалем. – Он перевел взгляд на индуса. – Вы, наверное, совсем выдохлись. Сможете отправиться в обратный путь сегодня же? У нас еще есть несколько часов до наступления темноты.

– Я вас не задержу.

– Вы двое, может быть, и железные, – произнесла леди Эмуорт, – но вам понадобятся свежие лошади. Пока их готовят, вы должны поесть.

Она позвонила и отдала лакею распоряжение насчет лошадей. Потом повела обоих гостей вниз, на кухню. В то время как повар собирал холодный ужин, она кратко охарактеризовала основные положения опекунства над Мэриан. Ее отец не ожидал никакой катастрофы, ни тем более помешательства дочери, поэтому оговорил лишь стандартные условия, касающиеся вступления в брак. Это означало, что Мэриан вольна выбирать мужа по своему усмотрению, что, безусловно, облегчало задачу Доминика.

– Как дамы в Уорфилде восприняли то, что произошло? – спросил он Камаля, когда леди Эмуорт вышла из кухни.

– Им это все очень не понравилось. – Белые зубы сверкнули в густой бороде индуса. – Они хотели ехать со мной. Я сказал им, что они будут мне помехой в дороге. Только это их и удержало.

Слава Богу, что у Мэриан есть такие защитники. Доминик отрезал себе еще кусок холодной говядины и начал рассказывать Камалю о том, кто он такой на самом деле.

Исповедь, возможно, и благотворна для души. Однако завершив свой рассказ, Доминик почувствовал, что сыт этой темой по горло.

Они на полном скаку направились прямо в Блэйднэм. Лишь поздно ночью на несколько часов остановились в какой-то захудалой гостинице. По дороге обсудили план действий. Оба сошлись на том, что наилучший эффект возымеют надменная ярость, аристократический гнев и непререкаемый тон. Вихрем ворвались на территорию клиники. Как только двери открылись, Доминик быстро вошел внутрь.

– Мне немедленно нужно поговорить с доктором Крейторном.

Сухощавая прислужница в растерянности смотрела на него:

– Доктор Крейторн сейчас занимается лечением пациента, сэр.

– Мне плевать, чем он занимается и с кем! Хоть с самим Господом Богом. Либо он выйдет ко мне сейчас же, либо очень скоро окажется в тюрьме в Шрусбери.

Доминик поймал себя на том, что в точности копирует отца в его наиболее «аристократические» моменты, поэтому нисколько не удивился, когда прислужница в ужасе умчалась прочь. Да и присутствие грозного Камаля за спиной тоже помогало.

Не прошло и нескольких минут, как Крейторн вошел в свою прекрасно обставленную приемную.

– Что означает это вторжение?! – Выражение его лица изменилось, когда он увидел, кто его ждет. – Лорд Максвелл! Полагаю, вы здесь по поводу леди Мэриан Грэм.

Доминик смотрел на доктора холодным, стальным взглядом.

– Ваше предположение верно. Я требую, чтобы ее сию минуту выпустили отсюда под мою ответственность.

– Я не могу этого сделать, – спокойно ответил доктор. – Ее вручил мне дядя, являющийся ее законным опекуном. Только он может потребовать, чтобы ее отпустили. Он предупреждал о возможных попытках забрать Мэриан отсюда и уполномочил меня предпринять все необходимые меры для того, чтобы она осталась в клинике и получила соответствующее лечение.

– Лорд Грэм действительно являлся одним из опекунов леди Мэриан, когда она была ребенком. Но теперь она совершеннолетняя, так что у него больше нет прав на нее. Он не сможет снова упрятать здоровую молодую женщину в сумасшедший дом.

Крейторн покачал головой:

– Вы совершенно не в курсе дела. Она дралась, как дикий зверь. Не припомню, когда я в последний раз видел молодую женщину в состоянии такого буйства.

– Еще бы! – Доминик сделал шаг вперед. Доктор отступил. – А вы бы не боролись, если бы вас связали, увезли из дома и посадили в клетку?

Доктор растерянно моргнул, словно подобная мысль не приходила ему в голову. Однако через некоторое время справился с растерянностью.

– Ваша логика неверна. Вы выдаете причину за следствие. Она сошла с ума не потому, что ее привезли сюда. Леди Мэриан привезли потому, что она душевнобольная. С чего бы еще лорду Грэму определять ее ко мне?

Что может убедить Крейторна?.. Корыстные мотивы всегда наиболее понятны людям. Доминик начал импровизировать на ходу:

– Дело в том, что мы с леди Мэриан помолвлены, а Грэм против нашего брака. В то время как другой ее дядя и опекун, лорд Эмуорт, одобряет этот брак.

Он вынул из кармана письмо лорда Эмуорта и подал доктору. Тот прочел его дважды. Нахмурился. Вернул письмо Доминику.

– Все это очень хорошо. Но Эмуорт не видел ее после срыва. Он не знает, в каком она сейчас состоянии.

– Действия Грэма не имеют никакого отношения к душевному состоянию Мэриан. – Доминик дал волю своему воображению. – Насколько я понимаю, он присвоил себе часть состояния Мэриан и теперь боится проверки, которая неизбежно последует в случае ее замужества. Для того чтобы скрыть следы преступления, он и пытается помешать этому браку.

Несколько секунд доктор ошеломленно молчал.

– Но это же абсурд! Какая-то мелодрама из готических времен. Только какая-нибудь слабоумная девушка может этому поверить. Я же склонен верить тому, что сказал мне Грэм, – что вы охотник за наследством, решивший жениться на душевнобольной девушке, чтобы завладеть ее состоянием.

– Наследнику Рексэма нет необходимости охотиться за чужим наследством. – Доминик понизил голос, отчего он зазвучал устрашающе. – А когда муж запирает жену в сумасшедший дом только за то, что она осмеливается ему возражать, – это тоже готическая мелодрама? Давайте спросим Йену Эймс или ее отца.

Крейторн побледнел.

– Это можно считать совпадением. Между этими двумя случаями нет ничего общего.

– Неужели? И в том и в другом случае мужчина привозит к вам женщину, объявляет ее сумасшедшей, а вы соглашаетесь только на том основании, что она пытается защищаться. Узнав об ошибке с мисс Эймс, я