Он повернулся и полез в машину. Машина отъехала в облаке пыли.

- И так все утро, - сказал Фрэнк. - Ничего не покупают - только щелкают.

Льюэллин почувствовал, что его трясет.

- Нет, вы подумайте, он ведь и вправду... они все уезжают?

- Так по радио сказали, - ответил Фрэнк. - А Эд Кун проезжал утром в Хортонвиль, так он говорит, что ни одной лепешки с позавчерашнего утра не продал.

- Ну, я просто не понимаю, - сказал Льюэллин. - Не могут они так просто уехать. - Руки у него здорово тряслись, и он сунул их в карман. - Скажи, Роджер, - спросил он фермера с бакенбардами, - вот сколько бы ты заплатил за эту лепешку?

- Ну-ууу...

- Это десятидолларовая, ты знаешь, - сказал, придвигаясь, Льюэллин. Его голос помрачнел. - Первый сорт лепеха, Роджер!

- Я знаю, только вот...

- Что бы ты сказал на семь пятьдесят?..

- Да вот не знаю. Могу дать - ну, пять...

- Продано, - сказал Льюэллин. - Заверни, Фрэнк.

Он смотрел, как фермер несет свой 'трофей' к пикапу.

- Снижай цены к чертям, Фрэнк, - слабо сказал Льюэллин, - проси, что хочешь. * * *

Долгий день подходил к концу. Обнявшись, Льюэллин и Марта Кроуфорды наблюдали, как последние экспонаты усилиями Фрэнка покидают лавку. Делберт, прислонившись к стенке прилавка, снова ел яблоко.

- Конец света, Марта, - сипло сказал Льюэллин. В его глазах стояли слезы. - Классные лепешки пошли за цент пара...

В сумерке вспыхнули слепящие фары, и длинный низкий автомобиль подкатил к лавке. В нем сидели два зеленых существа в дождевиках, с кожистыми антеннами, торчавшими сквозь отверстия в шляпах, напоминающих пирог со свининой, но синего цвета. Делберт поперхнулся и выронил огрызок.

- Серпы! - прошипел Фрэнк из-за прилавка Льюэллину. - Слышал про них по радио. С Гаммы Серпентис, так сказали...

Зеленое существо изучало наполовину голые полки. Роговые перепонки двигались на маленьких блестящих глазках.

- Лепешку, сэр-мадам? - нервно спросил Льюэллин. - Не очень много осталось, но все же....