еще приемник, который отличается от этого?
Мистер Уиллис принялся протирать стекла очков. Потом он поднял голову и посмотрел Мад в глаза. То, что он не перестал улыбаться, делало этот взгляд еще более зловещим.
— Во времена моей юности была такая поговорка, — сказал он. — На любопытного Тома найдется и любопытная Дженни. Ваша привычка рождена жизнью за кулисами, ведь так? Подсматривали за публикой в партере, да и на ложи поглядывали. Вы, наверно, спрашивали себя, будут они смеяться или плакать? И соответственно готовились к своему выступлению.
— Иногда, — согласилась Мад. — В те времена так было принято в нашей профессии, особенно на гастролях в провинции.
— Понятно. Что ж, в какой-то мере я тоже исполнитель, хотя таланты мои скромны. Я больше слушаю, а выступаю редко. И что же вы хотите от меня услышать?
— Если только вы что-нибудь еще знаете, расскажите хоть что-нибудь о наших мальчиках.
Он медленно поднялся с кровати и вернулся в тот угол, где сидел до их прихода.
— Могу только сообщить, что обращаются с ними неплохо. Может быть, в желудке у них пустовато, но никто их не бьет и не оскорбляет. Рай для туристов не слишком просто превратить в некое подобие Чертова острова[28]
Он словно играет с нами, подумала Эмма. Как паук с мухой — очень удачное сравнение. Протянул щупальце и быстренько убрал.
— Ланди? — спросила Мад. — Гора Святого Михаила?
Он покачал головой.
— Все на самом деле очень просто. Чуть западнее, среди набегающих океанских волн, и если вы подумали об островах Силл, то ваша догадка верна. Не паникуйте: если внезапно ничего не переменится, то скоро они вернутся домой. Заметьте, я имею в виду не только ваших парней, но всех мужчин, задержанных для допросов, а с первых дней появления американцев их накопилось порядочное число.
Силл… Джо, Терри, мистер Трембат, другие фермеры из их района, докеры Полдри и Фалмута, которые недовольны работой, работники глиняных карьеров, оставшиеся без заработка, может быть, даже все, кто задавал вопросы, протестовал, — а может, просто так забирали, кто под руку попадется?
— Таффи, — тихо спросила Мад, — откуда ты это узнал?
Он потрогал нос и подмигнул ей.
— Лучше не буду болтать лишнего. Земля слухами полнится, стоит только прислушаться. Подождите, я вам кое-что покажу. — Он присел и поднял половицу. Там что-то лежало — с виду продолговатая коробка с проводами и ручками, а рядом наушники. — Вот мой волшебный сундучок. Я переполнен магией, как Просперо в пещере. Любовь к музыке двигала мной, я хотел слушать оперы из Вены и Милана. Ну а затем понемногу начали доходить до меня и голоса дикторов. — Он поманил к себе Эмму. — Позволь короновать тебя. — Эмма отрицательно покачала головой, когда он протянул ей наушники. — Бояться нечего, ты услышишь только человеческие голоса. Со звездами я пока еще не говорю.
Он с ней играл, шутил, но тем не менее в его облике было что-то отталкивающее: и в склоненной фигуре, и в седой шевелюре, и в сверкающих за очками глазах.
— Коронуй меня, Таффи, — сказала Мад. — Пещерой Просперо не испугать престарелую актрису. Кроме того, мне интересно, работает ли твоя магия.
Он отвернулся от Эммы. Мад пододвинула стул поближе к спрятанной под половицей коробке, и он торжественно водрузил наушники на ее голову, как будто действительно был священнослужителем, совершающим обряд посвящения. Затем он нагнулся к ящичку и повернул ручку. Эмма следила за лицом Мад, и вдруг ей в голову пришла ужасная мысль: мистер Уиллис на самом деле сумасшедший, он вовсе не радиолюбитель, или как там называют принимающих коротковолновые станции, а специалист в каких- нибудь там токах высокой частоты, и Мад сейчас упадет, пронзенная ультразвуком.
Ничего такого ужасного не произошло. Мад вся обратилась в слух, наконец улыбнулась и сняла наушники.
— Это по-валлийски? — спросила она. — Жаль, что я не понимаю. Что они говорят?
Он забрал наушники и надел на себя. Пару раз он кивнул головой и улыбнулся Мад.
— Может, и хорошо, что вы не понимаете, — сказал он, — это не очень-то лестно для англичан. Подождите, сейчас переведу.
Он достал из-под половицы блокнот и принялся записывать корявым почерком. Эмма пододвинула табуретку к бабушке и взяла Мад за руку. Бабушка ответила пожатием.
— Я же говорила тебе — он Оуэн Глендаур, — прошептала Мад. — Жаль, что мы так и не заставили его прочитать то действие из «Генриха ГУ». В следующий его приход нам обязательно надо это сделать. И «Бурю» тоже. Он прирожденный актер.
Мистер Уиллис, не подозревая о предназначенных ему ролях, снял наушники и выключил свой волшебный сундучок.
— Гражданское неповиновение в Шотландии и Уэльсе, — сказал он. — Никакого насилия, только никто не выходит на работу. Люди сидят дома, магазины закрыты. Нельзя же арестовать человека за то, что он сидит дома? Пройдет время, и движение распространится — стоит одному показать пример, и сосед поступит так же, вскорости все страны будут иметь свою сеть сопротивления. — Он улыбнулся и принялся аккуратно укладывать наушники рядом с самодельным приемником.
— А он работает в обе стороны? — спросила Мад. — Ты же можешь и передавать новости тем людям, что информируют тебя?
— Так и есть, я могу и передаю. Незадолго до того, как вы играли в любопытную Дженни, подглядывая в окно, я закончил передачу. Любые новости с мест, даже самые незначительные, могут оказаться звеном в постоянно растущей цепи. Я передаю на двух языках: валлийском и корнуолльском.
— Корнуолльском? — Мад удивленно подняла бровь. Мистер Уиллис кивнул:
