Мад подложила под голову подушку и потянулась за «Генрихом IV». Эмма отнесла поднос на кухню. До приезда доктора не стоит рассказывать об этом Дотти. Доктор объяснит, что делать. Как только мальчишки поели, Эмма отвела их в библиотеку и предусмотрительно закрыла дверь, чтобы телевизор не мешал Мад. Она включила телевизор и устроилась в бабушкином кресле. Началась передача о Бостонском чаепитии. Для Бена она оказалась чем-то вроде проверки на усидчивость — он предпочел вскарабкаться на подоконник и раскачивать ставни.

— Тише, — тоном усталого выпускника перед сдачей диплома сказал, зевая, Колин. — Мне никак не сосредоточиться.

Бен прекратил свое занятие, но через некоторое время вновь застучал ставнями.

— Чего ему надо? — спросила Эмма, нервы которой были напряжены.

— По-моему, он что-то хочет сказать про Мадам, — ответил Колин, не сводя глаз с экрана.

Эмма вскочила на ноги, схватила Бена с подоконника и утащила, как ни странно, без протестов в холл. К ее удивлению, он устремился на крыльцо и принялся сражаться со щеколдой.

— Гопа… — сказал он, — гопа, жовно, — и показал во двор.

— Хватит, Бен, — крикнула Эмма. — Мадам отдыхает в музыкальной комнате.

Бен затряс головой и затопал ногами, и в этот момент Эмма увидела фары машины доктора Саммерса, въехавшей по подъездной аллее и остановившейся у ворот. Бен, должно быть, услышал приближающийся автомобиль и пытался об этом сообщить.

Она подождала на крыльце, пока доктор появится из тумана и моросящего дождя.

— Прости, не мог приехать раньше, — сказал он, когда она открыла дверь. — Чертовски трудный день. Здравствуй, мавр.

— О, я так рада, что вы приехали. На этот раз это действительно срочно, хотя, когда я звонила, я еще не знала об этом. Она жалуется на боль в паху. Мне это очень не нравится. Бен, не трогай дверь на улицу! — Бен продолжал указывать рукой на сад, складывая губы, чтобы опять произнести какое-то ругательство. — Не обращайте на него внимания, он любит покрасоваться. — Она открыла дверь в музыкальную комнату. Над диваном по-прежнему горел свет, но среди подушек спала только свернувшаяся клубком Фолли.

— Она, должно быть, поднялась к себе, — сказала Эмма. — Похоже, что ей плохо. Неважно, что она пытается это скрыть. Я вас позову.

Перепрыгивая через две ступеньки, она взбежала наверх и зашла в спальню бабушки. Свет не горел, постель не была расстелена. Неужели она ушла в игровую комнату или к Дотти? Эмма спустилась в холл. Бен вновь пытался открыть дверь на улицу, жестикулируя и шевеля губами. И тут Эмма заподозрила неладное. То же самое мальчишка делал и на подоконнике в библиотеке. Окно выходило на смотровую площадку и вспаханное поле за каменной оградой. Эмма вошла в прихожую и включила свет. Домашние туфли Мад аккуратно стояли у стены. Сапоги, непромокаемый плащ и кепка исчезли. О, нет… Эмма вернулась в холл и в бессилии развела руками.

— Бесполезно, — сказала она. — Она нас обманула. Вся эта история с болью в паху — чудовищная ложь, чтобы сбить меня со следа. Что же нам теперь делать, Господи Боже мой?

Бевил Саммерс поднял брови:

— Не будем вмешивать Господа, хорошо? Попробуй объяснить толком, в чем дело.

Эмма продолжала, как не слыша:

— Когда я ее коснулась, она даже поморщилась, сказала, что хочет отдохнуть, попросила присмотреть за детьми. — Эмма остановилась на середине фразы. — Правда, она довольно неожиданно сказала, что у нее болит…

— Конечно, — сказал доктор. — Ты уже должна достаточно хорошо изучить свою бабушку, чтобы разобраться, когда она что-нибудь затевает. Я-то ее знаю. — Он вздохнул. У него был трудный день, и это было заметно. — Так или иначе, ты хочешь сказать, что ее нет дома? Она ушла в такую погоду на улицу?

— Боюсь, что да. Нету сапог и плаща. Конечно, она нарочно подстроила, чтобы вы не смогли ее удержать.

— А почему я должен ее удерживать? Прогулка по саду ей не повредит.

Эмма удивленно посмотрела на него. Ну конечно, он не понимает. Она же ему не рассказывала.

— Мад ушла не на прогулку по саду. Она и еще примерно тридцать фермеров задумали нечто ужасное. Называется операция «дерьмовозка». Я не могла говорить об этом по телефону.

Настала очередь Бевилу Саммерсу удивленно смотреть на нее. Потом он пожал плечами и протянул руку за плащом, который он только что снял.

— В таком случае, — сказал он, — нам лучше ее разыскать. Надень пальто и иди в машину. Если в окрестностях много патрулей коммандос, нас ждут серьезные неприятности.

На возвышенности, где стоял Тренавал, туман с моря всегда был самый сильный. Выехав за ворота на подъездную аллею, Бевил Саммерс затормозил и посмотрел на часы на приборной панели.

— Послушай, — сказал он, — я не рассчитывал на незаконную вылазку в конце дня. Закончив дела с твоей бабушкой и Терри, я намеревался под конец заглянуть к больному в нескольких милях отсюда по дороге ко мне домой, не доезжая немного до Пиннок Дауна. Больной прикован к постели, и я не могу не навестить его. Так что сначала заедем к нему и уладим дело. Это не займет много времени.

— Как хотите, — ответила Эмма. — В любом случае, я боюсь вас втягивать в наши дела, но не могу бросить Мад и двоих мальчишек, которые ничуть не лучше нее.

— Это не твоя вина. Ты одна из несчастных сотен, а может, и тысяч людей моложе нас, которым эти