безмятежно.

В это время окружающий мрак стал розоветь, потом желтеть, и наконец откуда-то снизу, из-под туч, выплыла полная луна. Она казалась такой близкой, добродушной и важной, так ясно вырисовывались на ней все ее «горы» и «моря», что смотреть на луну казалось сущим наслаждением. Внизу лениво вздыхал океан.

Юрий долго сидел, радуясь покою и тишине: он очень устал за этот суматошный день. Но именно тишина тревожила его.

До сих пор в машину прорывался свист встречного ветра, она иногда вздрагивала. Все это заставляло ощущать и понимать полет. А теперь царила тишина. Пропала и полоска вечерней зари, за которой они следовали столько времени.

Все это значило, что машина сбросила скорость. Она давала возможность Земле не только догнать себя, но и перегнать. Это тоже показалось и странным, и тревожным.

Юрий несколько раз потряс Васю, но тот только помычал во сне и так и не проснулся. И вот тут-то вдалеке показалась темная масса, возле которой обрывались поблескивающие воды океана.

Машина взмыла над спустившимися к самой воде деревьями и помчалась над их верхушками.

Юрий вцепился в руль, откинулся на сиденье и, сжав губы, смотрел прямо перед собой. А там творилось нечто невообразимое.

Прямо перед машиной возникали какие-то смутные, неясные тени, очертания не то деревьев, не то гор, а может быть, и мертвых неведомых городов, но все это почти немедленно ныряло под днище и пропадало… Пропадало бесследно и бездумно. Постепенно привыкнув к безмолвному исчезновению того, что вырывалось из темноты, к чередованию теней, и поняв, что везделет прекрасно ориентируется в этой путанице, Юрий расслабился и обмяк, силы быстро покидали его, глаза слипались все крепче и крепче.

Юрий проснулся потому, что его трясли с двух сторон. За плечо его тряс Вася, а за штанину теребил Шарик да еще и рычал при этом. Может быть, от этого двойного трясения, а может быть, и оттого, что спал он очень крепко, Юрий проснулся как-то сразу и так же сразу понял, что машина стоит на месте и вокруг ясный, даже, пожалуй, слишком ясный день – в машине было жарко и Вася то и дело вытирал пот.

Везделет стоял на поляне, неподалеку от берега не слишком широкой, но, видно, очень глубокой и полноводной реки – вода в ней была темного, какого-то кофейного цвета, она, казалось даже, выгибалась на стрежне и то и дело вспучивалась оспинами водоворотов и воронок.

Поляну окружали деревья…

Впрочем, даже не деревья, а какая-то невероятная смесь кустарников, ветвей, стволов, цветов, каких-то уродливых, похожих на змей воздушных корней, лиан, мхов и папоротников. Вокруг не было ни малейшего просвета – так густо и буйно обступила поляну растительность. И все-таки из каких-то непонятных отверстий в этой стене выпархивали разноцветные птицы – то крохотные, как бабочки, то огромные, невероятно яркие, с длинными разноцветными хвостами, а некоторые были гладко-черные, с голыми, морщинистыми шеями и огромными белыми клювами. Все это, сверкая на солнце, пролетало, кружилось, дралось и снова пропадало в незаметных отверстиях в растительной стене.

Только после того, как Юрий немного разобрался в окружающем, он увидел насекомых. Они ползали по стеклам – муравьи, богомолы, жучки и паучки; они летали – огромные стрекозы и бабочки, мотыльки и сбившиеся в дымчатые столбы комары.

От всего этого невероятного количества пестрой экзотической живности веяло таким чужим и далеким, что Юрий сразу понял – они в джунглях. Оставалось только уточнить – в каких именно. Может быть, это индийские джунгли, а может быть, африканские или индонезийские, а возможно, и еще какие- нибудь…

Но, прикинув все, что с ними происходило, он догадался: сидят они в южноамериканских джунглях. И как только он подумал об этом, то сразу стал узнавать кое-кого из летающих и ползающих. Например, маленькие птички – это колибри. А огромные бабочки – это махаоны. А вот те цветы, что уселись на стволах и корневищах, – это орхидеи, самые прекрасные и самые опасные цветы во всем мире. Их несколько тысяч разновидностей: одни пахнут так нежно и одуряюще, что у человека сладко кружится голова, но сами цветы серы и некрасивы. Другие прекрасны на вид, но пахнут падалью, а третьи и необыкновенно красивы, и чудесно пахнут.

Словом, как бы то ни было, а машина стояла на земле где-то в тропиках Южноамериканского материка. Этого было достаточно для того, чтобы понять: пока что ничего страшного не случилось. Они живы, знают, где находятся, и это главное.

Несколько успокоившись, Юрий огляделся внимательней и вдруг понял, почему Вася и Шарик теребили его с такой настойчивостью.

В тени деревьев сидели люди. Длинные черные волосы свободно рассыпались по голым плечам. Люди казались толстыми и лоснились так, словно их загорелые, смуглые тела были смазаны жиром. Впрочем, это мог быть не жир, а обыкновенный пот.

Лица людей казались страшными – на щеках горели ярко-красные полосы, носы покрыты белой краской, а на лбах выделялись лазурно-голубые насечки, сходящиеся к переносице, над которой чернело пятно с желтыми точечками – точь-в-точь как цветы орхидей на окружающих поляну деревьях.

– Послушай, – шептал Вася, – они ведь вооружены. Они…

Действительно, люди были вооружены. В руках они держали легкие копья – дротики и длинные палки.

«Наверно, духовые ружья», – решил Юрий про себя, а вслух сказал:

– А ты чего хочешь? Чтоб они были совсем безоружными?

– Да… но… – начал было Вася и сейчас же замолк.

Ведь если ребята не знали, как их могут встретить незнакомцы, то и эти смуглые татуированные люди тоже не знают, с какими намерениями прибыла эта странная машина и что могут принести с собой ее белые обитатели. Так что их осторожность вполне оправданна.

Эти рассуждения успокоили ребят. В конце концов, щиты и дротики этих полуголых людей просто бессильны перед броней их машины, а тем более перед плазменным облаком, которым она может закрыться от любого неприятеля. А раз так, то следовало прежде всего произвести разведку наблюдением, или визуальную разведку, как сказал бы Бойцов-старший.

Шарик вскочил на сиденье и устроился между Васей и Юрием, испытующе поглядывая то на одного, то на другого.

Неизвестные люди с черно-желтыми пятнами на лбу сидели неподвижно, положив ноги на какие-то странные серо-буро-зеленые бревна. Вначале никто из троих не обратил внимания на эти бревна, и только когда одно из них вдруг явственно пошевелилось и сменило место, они рассмотрели его как следует.

И когда они пригляделись, то только и смогли, что раскрыть рты от изумления. Юрий пробормотал:

– Не может быть…

– Ну, рассуждая логически…

– Как ни рассуждай, а я точно знаю: крокодилы дрессировке не поддаются.

– А это племя, видно, сумело.

Спорить показалось смешным – в ногах у странных молчаливых людей действительно лежали крокодилы. Огромные, бурые, с зеленым отливом, с поблескивающими алым злым светом крохотными глазками и огромными мордами. Кривые ножки, прижатое к земле брюхо и длинный, уныло распластавшийся хвост – все выглядело зловеще опасно.

– М-да, с такими телохранителями и дротиков вполне достаточно, – вслух подумал Юрий.

Шарик повертелся и посмотрел на хозяина так, словно спрашивал: «Слушай, хозяин, а ведь эти крокодилы чем-то похожи на тех зверей, что мы встречали на планете Красных зорь. Верно?»

Может быть, это было и верно, но тогда, на той планете, машина подчинялась воле голубых людей, а