потянулся к портсигару. – А шайка там приличная. Гуран своих особо доверенных людишек хорошо подкармливает. В хоромах своих привечает, красивыми девками на ночь одаривает, самогоном или аракой[23] поит, а потом как бы ненароком жалуется на кого-нибудь, кто ему мешает. После исчезают его обидчики или просто неугодные бесследно. И ослушников убивают. Причем мучают их изрядно. Или на муравейник голым кинут, или к дереву тоже голяком привяжут на потраву мошке. За сутки бедолага в кусок мяса обращается. И вожаки у них свои, и устав молчания... Шайка – она и есть шайка! Со звериными законами и порядками!

– Ладно, собирайся! – Алексей затолкал «смит-вессон» во внутренний карман форменного сюртука, натянул фуражку на голову. – Поехали в контору! По дороге договоримся, как вдове объяснять, по какому поводу заявились.

Уже на пороге Алексей остановился и с недоумением посмотрел на Егора.

– Одного не могу понять: как твои люди сумели заметить Михаила Кретова возле амбаров за несколько минут до пожара? Я бы смог в это поверить, если б Марию Викторовну не видел раненую, если б Михаил ее на руках в дом не относил... Мы же с ним в одной комнате спать улеглись. Потом вместе на завод помчались, когда узнали о пожаре и о смерти Тригера...

Егор угрюмо посмотрел на него:

– Заметьте, Алексей Дмитрич, Михаил Корнеич, когда прибыл вместе с вами, был одет точно так же, как и человек, что бродил возле амбаров. Сторож, что донес мне об этом, давно на заводе служит, Михаила Корнеича хорошо знает. По этой причине обмануться никак не мог. Я бы ему не поверил, но человек он не пьющий, семейный, лет пятнадцать мне уже помогает. Какой резон ему меня дурить? Просто кто-то знал, что Михаил Корнеич будет ночью на озере один и вряд ли сумеет после доказать, что находился в это время не на заводе.

– Кажется, в тот день ему повезло дважды: и под самострел не попал, и алиби мы ему обеспечили. Но кому-то крайне нужно представить дело так, что именно Михаил виновен во всех происшествиях, а значит, и подметные письма его рук дело. И этому мерзавцу очень сильно хочется поссорить его со старшим братом.

– Очень хочется, – согласился Егор, – но мы этого чудилу, Алексей Дмитрич, непременно найдем и посмотрим, что за лицедей в наших краях объявился. Бал-маскараду ему захотелось, так мы его устроим, да так, что мало не покажется.

– Ну и как? – спросил сердито Михаил, когда Алексей и Егор закончили обыскивать дом. – Нашли что-нибудь?

– Все чисто. – Егор удрученно развел руками, а Алексей промолчал.

– Я же говорил, клевета это на Генриха Ивановича. Кому-то он и после смерти покоя не дает, – уже более спокойно произнес Михаил и посмотрел на Ермака, присевшего на корточки у порога. Инородец задумчиво посасывал свою трубку. – Что там Екатерина Савельевна?

– Стол накрывает, чаем вас поить будет. Говорит, что совсем не сердится.

– Ну, слава богу, – вздохнул Михаил с облегчением, – пойду еще раз извинюсь за беспокойство.

– Погодите, Михаил Корнеич, – произнес сконфуженно Егор, – это мы ведь только дом осмотрели и ничего не нашли, а ведь еще подворье осталось: стайки со скотом и птицей, погреб, баня, да и в огороде надо покопаться, и в саду. Нам здесь работы до самого вечера хватит...

– Что за ересь ты несешь, Лукич? – рассердился Кретов. – Ты моему слову не веришь? Тебе моего поручительства мало?

Егор крякнул и посмотрел в потолок.

– Илья Николаевич, – Михаил переключил свой гнев на Алексея, – что за произвол вы творите? Я буду исправнику жаловаться!

– Уймитесь, Михаил Корнеевич, – рассердился в свою очередь Алексей, – я и сам не слишком верю в причастность Тригера к воровству на приисках, но сведения поступили, и мы должны их проверить. И самым тщательным образом!

– Дьявол с вами, – Михаил окинул их сердитым взглядом, – только я больше в эти игры не игрок. Сами заварили эту кашу, сами и расхлебывайте! – Он отшвырнул тростью стоящий на пути стул и вышел из передней, где и происходил этот разговор, вернее, не состоялось короткое совещание, которое они хотели провести после того, как осмотр дома – и внутри, и снаружи – ничего не дал.

Егор проводил купца совершенно спокойным взглядом и спросил у Ермака, столь же безмятежно взирающего на мир с порога:

– Заметил что-нибудь?

– Ничего не заметил. – Ермак вынул трубку изо рта. – Екатерина Савельевна шибко не переживала. Я с нее глаз не спускал.

– Значит, и вправду в доме ничего нет, – сказал Алексей. – Тогда надо искать на улице.

– Придется, – вздохнул Егор и потер бритый подбородок. – А спокойная она не оттого, что мы тайник в доме не нашли. Просто она и впрямь ничего не знает.

Вышли на крыльцо. Просторный двор был весь в цветочных клумбах. Во всю цвели флоксы и астры, бархатцы и анютины глазки. Но Егор смотрел на эту красоту с практической точки зрения.

– Эка прорва всего, – произнес он удрученно, – начнем копаться – непременно цветники порушим. – Он бросил взгляд на окна. – Хорошо, если что найдем, а если опять пустышка... – Он махнул рукой и посмотрел на Алексея. – Давайте с бани начнем, все полегче.

Они прошли в баню, которая находилась на задах огорода, засаженного картофелем и овощами, а еще высоченными подсолнухами, свесившими тяжелые головы, уже поклеванные шустрыми воробьями и синицами. Среди пожухлой ботвы и капустных кочанов вилась узкая тропка, которая заканчивалась у деревянного порожка недавно срубленной бани. Открыли дверь в предбанник, и пахнуло распаренной березовой листвой и какими-то травками. В самой бане – исключительная чистота, пол и полки выскоблены добела, на оленьих рогах – вышитые рушники. В печь из дикого камня вмурован двухведерный котел...

– Хороша банька! – вздохнул расслабленно Егор. – Сюда на пару с молодкой надо ходить, а не... – Он искоса посмотрел на Алексея. – С чего начнем, Алексей Дмитрич?

– Давай я в парной буду искать, а ты в предбаннике.

– Ладно, – согласился урядник и приказал охотнику: – Беги, зови хозяйку да Михаила Корнеича тоже пригласи, хватит ужо им чаи гонять.

– Михаил Корнеич по уху даст, – невозмутимо ответил Ермашка.

– А тебе что, впервой? Пострадай еще разок ради обчества.

Охотник вышел из бани.

– Зачем ты послал его за Кретовым? – удивился Алексей и прошелся взглядом по стенам и потолку предбанника. – Вряд ли тайник в бане. Смотри, все плахи плотно сидят, все щели заделаны...

– А это мы посмотрим! – Егор быстро простукал стены и подоконники, попробовал, не снимаются ли половицы. Заглянул под лавку в предбаннике и подергал за оленьи рога: не сдвинутся ли, открывая долгожданный тайник. Алексей тем временем проделал подобные же манипуляции в парилке, перебрал чуть ли не каждый камень печи, обследовал котел, залез под полок и осмотрел его изнутри. Но все было в порядке. Тайника не было.

Заслышав громкий разговор, Алексей выглянул в низкое окно предбанника. К бане по тропке спешила Екатерина Савельевна. Подобрав юбки, она едва поспевала за решительно вышагивающим Михаилом. За ними шел потирающий ухо Ермак. Женщина то и дело к нему оборачивалась и что-то говорила, смущенно улыбаясь.

– Все-таки врезал Ермашке, – с сожалением в голосе произнес Егор, наблюдающий за приближением троицы из-за спины Алексея. – Если сейчас ничего не найдем, то и нам несдобровать.

Алексей с удивлением посмотрел на него, но ничего не успел сказать. На пороге возник разъяренный Михаил:

– Что вам, больше делать нечего? Я ведь сказал: прекратить обыск к такой-то матери!

– Покорнейше прошу извинить, Михаил Корнеевич, – склонил голову Алексей, не скрывая сарказма в голосе. – Мы свой долг исполняем, и вы сюда приглашены только как понятой. И с единственной целью, чтобы слухи об обыске не вышли за пределы этого двора. Мы уважаем ваши интересы, а вы с пониманием