Родину новую нам. Пусть в печальный город Эвандра
Будет отправлен Паллант, храбрейшим равный отвагой,
В черный день унесенный навек беспощадною смертью'.
Так он в слезах произнес и назад направился к дому,
Старец Акет его охранял, который Эвандру
Оруженосцем служил, а потом с питомцем любимым
В бой паррасийцев928 царем не в добрый час был отправлен.
Слуги теснятся вокруг, толпою сходятся тевкры,
Чуть лишь родитель Эней вошел в высокие двери,
Горестный вопль поднимают они, ударяя руками
В грудь, и эхом чертог отвечает скорбным стенаньям.
Сам Эней, увидав Палланта лик побелевший
Слез не мог удержать и промолвил: 'Отрок несчастный!
Может ли быть, что, ко мне благосклонной явившись, Фортуна
Все же тебя отняла, не желая, чтоб новое царство
Наше ты сам увидал и к отцу вернулся с победой?
В час, когда он, посылая меня начальствовать мощным
Войском, нас обнимал и с тревогой твердил, что придется
Встретить нам храбрых мужей, с суровым народом сражаться.
Верно, он и сейчас надеждой тешится тщетной.
Мы же Палланта – ведь он небесам ничего уж не должен!929 —
Грустно проводим к отцу, воздавая почесть пустую.
Горько будет ему погребенье сына увидеть!
Это ль победный возврат и триумф, которого ждал он?
Не опозорят тебя, призывать тебе не придется
Смерть оттого, что спасся твой сын. О, какую опору
Ты потерял, Авзонийский край, и ты, мой Асканий!'
Юношу так оплакал герой, и поднять повелел он
Лучших мужей, чтоб они проводили тело с почетом,
Чтоб разделили они и скорбь и слезы Эвандра,
Ибо возможно ль отцу отказать хоть в таком утешенье?
Тотчас из гибких ветвей дубов и дерев земляничных
Ложе простое они затеняют густою листвою,
После кладут на него отважного юноши тело.
Сам он подобен цветку, что рукою девичьей сорван, —
Нежной фиалке лесной, гиацинту, склоненному томно:
Мать-земля уж его не питает свежею силой
Два пурпурных плаща, золотою затканных нитью,
Вынес родитель Эней, – те плащи своими руками
Сделала, рада трудам, для него царица Дидона,
Полный печали, надел он один из плащей на Палланта,
Плотно окутал вторым обреченные пламени кудри;
К этим последним дарам он прибавил долю добычи,
Взятой вчера лишь в бою, и послов нагрузил вереницу.
Руки связав за спиной, отправляет пленных для жертвы
Манам, чтоб кровью залить костра погребального пламя,
Также велит он к шестам имена прибить и доспехи
Всех побежденных врагов, чтобы сами вожди понесли их.
В грудь ударяя себя и лицо ногтями терзая
Иль простираясь в пыли и к земле припадая всем телом.
Вот колесницы ведут, обагренные рутулов кровью,
Следом скакун боевой Этой шагает, невзнуздан,
Шлем и копье Палланта несут, ибо прочим оружьем
Турн завладел. Выступают вослед печальной фалангой,
С копьями вниз острием,930 аркадцы, туски и тевкры.
После того, как прошли они все вереницею долгой,
'Рок суровый войны меня к слезам и потерям
Новым зовет. Прости же навек, Паллант мой отважный,
Вечная память тебе!' И умолк Эней, и направил
Шаг он к высоким стенам, возвращаясь к соратникам в лагерь.
Ветви оливы держа, перевитые шерстью, молили,
Чтобы дозволил он взять тела, лежащие в поле,
Там, где меч их скосил, и курган насыпать над ними:
С теми, кто света лишен, с побежденными можно ль сражаться?
Добрый Эней не презрел посланцев законную просьбу,
Все разрешил им, о чем умоляли они, и промолвил:
'Злою судьбиной какой вы, латиняне, ввергнуты были
В эту войну? Почему вы союза с нами бежите?
Просите вы, – но мир и живым я дал бы охотно!
Я не пришел бы, когда б не назначил мне здесь поселиться
Рок, и войну я веду не с народом: царь ваш нарушил
Гостеприимства союз и доверился Турна оружью.
Если своею рукой войну окончить он хочет,
Хочет тевкров изгнать, – пусть сразится со мной, чтобы выжил
Тот, кому жизнь сохранит или бог, или сила десницы.
Но поспешите к себе, чтоб огню сограждан несчастных
Замерли, только в глаза друг другу молча глядели.
Речью такой наконец ответил Дранк престарелый,
Турна юного враг, обвинитель его постоянный:
'О троянский герой, вознесен ты молвою, но выше
