— Да, Боннард, поднялись, — со смехом ответила она.

— Я слышала, они летали в Луговое ущелье за какой-то травой, продолжал Боннард. — Почему им понадобилась именно эта трава? Может быть, для сетей?

— В том месте, где мы нашли Денди, было полно жесткой, грубой травы, а ведь она гораздо ближе к их озеру, — сказала Клейти.

— Ты права, Клейти. Мне кажется, птицам эта трава нужна из-за ее питательных свойств.

— В той фруктовой роще я насобирала кое-каких растений, Вариан, сказала Терилла.

— Правда? Вот здорово! Обязательно их изучим. Какая же ты умница, Терилла.

— Просто я очень люблю цветы, — заскромничала девочка, но щеки ее зарделись от похвалы.

— Беру назад свои слова о твоих глупых цветочках, с неожиданным великодушием изрек Боннард.

— Очень интересно посмотреть, насколько зрелые у них птенцы, — сказала Вариан, снова задумываясь о странном поведении золотых птиц.

— Насколько зрелые? Их птенцы? Что за парадокс? — спросил Боннард.

— Это не парадокс. Вы рождаетесь совсем маленькими…

Клейти хихикнула:

— Как и все… Или ты сама не была маленькой?..

— Я имею в виду не возраст, а навыки, Клейти. Ладно, попробую объяснить подоходчивее — ведь вы корабляне.

— Свои первые четыре года я прожила на планете, — сказала Терилла.

— Да? На какой?

— На Артосе в секторе Ауриги. Потом приезжала туда еще на два года и пару раз на несколько месяцев.

— И каких же животных ты видела на Артосе? — Вариан знала животный мир Артоса, но ей хотелось, что' бы Терилла сама рассказала — в отличие от бойких Боннарда и Клейти девочка редко делилась своими впечатлениями.

— У нас были дойные коровы, четвероногие собаки и лошади. Потом появились шестиногие собаки, оффоксы, катилепы и молочайники.

— А вы когда-нибудь видели коров, собак и лошадей, Клейти? Боннард?

— Естественно!

— Ну так вот, телята и жеребята через полчаса после появления на свет уже встают на ноги и при необходимости могут даже бегать за своей маткой. То есть рождаются уже зрелыми, так как многие рефлексы и инстинкты заложены в них еще в утробе матери. А мы с вами рождаемся беспомощными несмышленышами.

Родители или няни долго учат нас ходить, принимать пищу, бегать, разговаривать и заботиться о себе.

— Ну и? — Боннард внимательно смотрел на Вариан, ожидая, когда она подойдет к самой сути.

— Значит, лошади и коровы не так много получают от своих родителей — им не нужно изворачиваться и приспосабливаться. В то время как человеческим детенышам…

— Нужно учиться очень многому, очень быстро, очень старательно и всю жизнь, — выпалила Клейти и так тяжело вздохнула, что Вариан засмеялась.

— И переучиваться, когда меняется окружающий мир, — сочувственно прибавила она. — Главное преимущество людей состоит в гибкости ума и в умении познавать новое и приспосабливаться к самым странным условиям…

— Например, к здешней вони, — вставил Боннард.

— Вот почему мне интересно взглянуть на новорожденных птенцов золотокрылых.

— Они откладывают яйца, да? — спросил Боннард.

— Скорее всего. Не думаю, что их вынашивают в утробе, слишком большая нагрузка для самки. Нет, наверное, они откладывают яйца, потом вылупляются неоперившиеся птенцы, которые некоторое время не могут летать. Может, поэтому они и ловят рыбу таким способом. Сообща гораздо легче добывать пропитание вечно голодным птенцам.

— Ой, посмотри, Вариан! — вскрикнул Боннард, не отрывавший глаз от экрана. — Они опять меняют носильщиков. Ну и порядок! Никогда не видел такой четкой работы! Готов поклясться, эти птицы — самые разумные существа на Айрете.

— Похоже на то, но не стоит торопиться с выводами. Мы только начали изучать эту планету.

— Неужели мы облетим всю планету? — встревожился Боннард.

— Ну, сколько успеем, — рассеянно ответила она. А что, если их имплантировали? — Если бы не вонища, Айрета была бы неплохим местом. Я бывала на планетах похуже.

— Я имею в виду не запахи… — начал оправдываться Боннард.

— А я вообще больше не замечаю вони, — сказала Терилла.

— И дожди меня не колышут… — продолжал Боннард, не обращая внимания на слова Териллы. — И эти вечные сумерки…

В этот момент выглянуло солнце.

Девочки захихикали.

— А ты сможешь еще раз повторить этот трюк, когда нам захочется немного солнышка? — спросила Вариан.

— Я попробую.

И опять заскользила в солнечных лучах по водной глади тень от флиппера, и рыбы, большие и маленькие, стали выпрыгивать на поверхность, нападая на иллюзорного врага. Вариан попросила Боннарда заснять все атаки. Это самый легкий способ знакомства с подводными обитателями. Потом можно посмотреть пленку и занести рыб в каталог.

— Однажды в Бостоне на каникулах я катался на паруснике, — сказал Боннард, когда скрылось солнце и хищные рыбы оставили их в покое.

— Но здесь ты бы меня не заставил проплыть и метра! — показывая на воду, отозвалась Клейти.

— Я бы не заставил, но кое-кто еще — наверняка! Иначе бы тебя схватили и съели!

— Да ну тебя! Вечно ты прикалываешься!

Еще одна стая золотокрылых спустилась с небес, чтобы сменить носильщиков, которые взмыли ввысь и улетели, словно обрадовавшись освобождению от нудной работы. Свежие силы взбодрили птичью эскадрилью, и шеренга стала набирать скорость. Авиаторы летели на восток, направляясь к самым высоким скалам. Вариан поняла, что они не собираются пересекать все озеро — их дом был гораздо ближе.

— Ага, вот куда они летят. Я вижу других птиц на вершине скалы, и весь обрыв усеян норами. Наверное, там пещеры! — закричал восхищенный Боннард.

— Они живут в пещерах, чтобы их шерсть не намокала и на птенцов не нападали морские чудовища, — важно сказала Терилла.

— Дура, у птиц не шерсть, а перья!

— Не всегда, — заметила Вариан. — Как раз эти птицы покрыты шерстью, похожей на перья, такая шерсть бывает и у некоторых зверей.

— Мы будем высаживаться? Вот и посмотрим, есть у них шерсть или нет, сказал Боннард.

Клейти прыснула, а Вариан ворчливо сказала, покачав головой:

— Нет, сейчас мы не будем высаживаться. Опасно приближаться к животным, когда они едят. Теперь мы знаем, где живут птицы. На сегодня достаточно.

— А нельзя просто зависнуть над ними? Это их не потревожит.

— Можно.

Все новые золотистые существа выходили из нор и пещер. Они грациозно взлетали на самую вершину скалы. Наверху находилась относительно ровная площадка примерно в пятьсот квадратных метров, которая заканчивалась отвесной пропастью.

— Что они собираются делать? — спросил Боннард. — Сеть такая большая, ее не затащишь ни в одну из пещер… Ого!

Долго ждать не пришлось. Шеренга носильщиков как раз подлетела к краю скалы и внезапно выпустила из когтей один конец сети, вытряхивая улов на площадку.