агенту такую ценную вербовку, что взлетел бы он по служебной лестнице как на крыльях, осыпанный орденами»? Огорчения и беспокойство господина Любимова, впрочем, понятны. Кто же захочет поверить, что твой подчиненный, с которым ты был связан дружбой, – агент иностранной разведки, предавший твою страну, твою службу, да и тебя лично.

В самом деле: почему бы не дать выслужиться? Ведь к таким хитроумным уловкам разведчики порой прибегают. В этом смысле ни Интеллидженс сервис, ни Центральное разведывательное управление не являются исключением и, продвигая своего агента по службе, получают и сами неплохие дивиденды. Надо сказать, однако, что в СИС этот метод применялся крайне редко. Можно вспомнить Пеньковского, безуспешно предлагавшего англичанам и американцам подобрать ему подходящую «жертву». В многоопытной Интеллидженс сервис разумно рассудили, что в этом нет никакой необходимости. Положение Пеньковского позволяло ему черпать нужную разведывательную информацию, а дополнительные оперативные меры были бы чреваты опасными последствиями и расконспирацией. В ЦРУ с мнением англичан согласились. Пеньковскому, как мы знаем, создавались другие возможности для укрепления репутации в глазах руководства ГРУ и его патронов в высших политических и военных кругах страны.

Полагаю, что ни в Дании, ни в самой Англии, где Гордиевский в 1982 году займет руководящее положение в лондонской резидентуре КГБ, у Интеллидженс сервис не было оснований, да и желания проводить комбинации с подводом к Тиклу своих агентов на подставу. И дело не столько в сложном характере таких операций – препятствия с подбором агентуры на подставу (особенно на английской территории) могли быть преодолены без особого труда. Скорее всего, проявилась привычная осторожность английской разведки, опасавшейся, что подобными действиями Гордиевский может быть расшифрован или, по крайней мере, раскрыт интерес СИС к данному объекту. И еще очень существенный момент. Тайное сотрудничество Интеллидженс сервис с Гордиевским базировалось на отношениях зависимости шпиона от разведки, которая определялась самой основой вербовки. Это, по существу, исключало договоренность о каких-то комбинациях в поддержку завербованного агента. По крайней мере, пока Тикл не был достаточно «привязан» к своим работодателям, а те, в свою очередь, еще могли ожидать от него подвоха.

Назначение Гордиевского в Лондон – не заслуга английской разведки, а стечение весьма выгодных для нее обстоятельств. А вот дальнейшее – появление в столице Великобритании, помощь Интеллидженс сервис шпиону в восхождении по служебной лестнице в лондонской резидентуре от рядового сотрудника до исполняющего обязанности резидента – это уже не оперативные версии, а, скорее, неоспоримые факты.

Невиданное доселе массовое выдворение советских граждан из Англии в 1971 году ослабило кадры советской разведки на «английском направлении», введение же визовых квот для советских сотрудников, а главное – категорический отказ в допуске в представительства СССР в Англии наших засвеченных разведчиков – создавали труднопреодолимые проблемы. Тикл по формальным признакам как раз и был одним из таких нежелательных для МИ-5 лиц, которым въезд в Великобританию должен быть однозначно закрыт. Вернее, должен бы быть закрыт. Гордиевский изображал уныние и пессимизм, а возможно, и надеялся втайне, что теперь-то уж точно в Англию ему дорога закрыта. Помните, как в известном советском фильме: «Может быть, рассосется?» Не рассосалось. Сработала практика, при которой стороны на основе взаимности все-таки выдавали въездные визы и так называемым нежелательным персонам. Интеллидженс сервис получила свой долгожданный шанс – Гордиевский оказался в Англии. Остальное, как говорится, было делом оперативной техники. Только вот в данном случае «обмен» был вдвойне удобен для англичан – они протолкнули в Москву сотрудника посольской резидентуры СИС и заполучили Гордиевского.

Теперь, когда Олег Гордиевский находился в Лондоне и не нужно было прибегать к сверхсложным комбинациям для восстановления с ним связи, в Сенчури-Хаус возник и стал претворяться в жизнь хитроумный план. Для начала надо продвинуть шпиона к руководству лондонской резидентурой. Посольская резидентура КГБ в Лондоне уже не была той грозной силой, заставлявшей британские спецслужбы содрогаться от страха, какой она представлялась в предыдущие годы, но секреты советской разведки, касающиеся Англии, были чрезвычайно важны для МИ-5 и МИ-6.

Многоходовая комбинация Сикрет интеллидженс сервис, выдержанная в духе классических кровавых интриг шекспировского «Короля Ричарда III», начала успешно осуществляться. Во время московских отпусков Гордиевский «подпирал» ловкую игру СИС осторожными разговорами со своими ближайшими приятелями в ПГУ о «серости» и «примитивности» руководителей лондонской резидентуры. На пути Тикла к вожделенной цели убирались препятствия одно за другим. Сначала устранили непосредственного шефа Гордиевского – руководителя группы политической разведки, не дав въездной визы его замене.

Потом таким же способом убрали заместителя резидента. Наконец, настала очередь и самого резидента. В 1985 году заветная цель, казалось, была близка. В Москве уже обсуждался вопрос о назначении Гордиевского руководителем лондонской резидентуры КГБ. Однако и этим отнюдь не исчерпывались амбициозные планы Интеллидженс сервис – резидентура в Лондоне, одна из важнейших в системе советской разведки, должна была стать трамплином для дальнейшей карьеры Тикла в, Первом главном управлении. Агент СИС в руководящем звене разведки главного противника! Гордиевского тщательно готовили к этой миссии, отрабатывали с ним условия конспиративного контакта в Москве, рассчитывали ввести в действие новейшие средства связи.

…Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, уютно расположившись в обустроенном на ее женский вкус кабинете на Даунинг-стрит, 10, внимательно вчитывалась в донесения разведки о предстоящем визите в Англию советской парламентской делегации. Верная своей привычке во всем проявлять скрупулезность, Тэтчер старалась не упускать деталей. Интерес «железной леди» к гостям из Советского Союза был не случаен – делегацию возглавлял председатель Комиссии по иностранным делам Верховного Совета СССР Михаил Горбачев, второе лицо в могущественном Политбюро ЦК КПСС, самый молодой в партийно-государственном руководстве страны. Тэтчер чувствовала себя причастной к приезду молодого советского руководителя в Лондон, так как, когда решался вопрос о парламентской делегации, Москве по поручению Тэтчер дали ясно понять, что именно его хотели бы видеть во главе делегации Верховного Совета. Остальное доделали те люди в Москве, в могущественном Политбюро и в его окружении, кому был выгоден Горбачев в роли будущего правителя Советского Союза.

Михаил Горбачев, конечно, был подходящим кандидатом для поездки в Англию, которая вполне могла считаться трамплином на пути к верховной власти в Политбюро. Но была и другая кандидатура – Петр Романов, член Политбюро, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. К тому же в Политбюро, как рассказывает в своих воспоминаниях бывший секретарь ЦК КПСС Я. Рябов («Советская Россия», 9 октября 1999 года), чаша весов еще не склонилась на сторону Горбачева как будущего партийного лидера, преемника престарелого и тяжелобольного Черненко. Романова скомпрометировали вполне в духе современных нечистоплотных политиков, выплескивающих «компромат» на соперников. Наверное, некоторые еще помнят историю с сервизом из Эрмитажа, будто бы взятым П. Романовым на свадьбу дочери. Не важно, что «компромат» оказался умело сфабрикованной ложью, – дело свое он сделал. Романов в Англию не поехал, поехал господин Горбачев.

К моменту воцарения Маргарет Тэтчер на Даунинг-стрит ее познания о Советском Союзе отличались обычным для консервативного политического деятеля Запада стереотипом неприязни и подозрительности. Тэтчер с ненавистью относилась к социализму вообще, а СССР воспринимала вполне в религиозно- мистическом духе, как силу, стремящуюся к мировому господству, готовую сокрушить все и вся ради достижения этой цели. Ярая поклонница президента США Рональда Рейгана, она безоговорочно взяла на вооружение его определение Советского Союза как «империи зла».

Доклады разведки нисколько не поколебали ее негативного отношения к Советскому Союзу. Но вот информация о самом Горбачеве ее заинтересовала. На Западе до сих пор он был малоизвестен. Интеллидженс сервис и ЦРУ буквально по крохам собирали о нем информацию по источникам в СССР. А вот редкие выезды за границу дополняли портрет будущего советского лидера небезынтересными штрихами. Так, во время поездки в Канаду он заявил на одном из приемов, что ввод советских войск в Афганистан был ошибкой. Еще более любопытная информация поступила из Италии, где Горбачев присутствовал на похоронах лидера Итальянской компартии Энрико Берлингуэра. В своих выступлениях он резко критиковал положение в Советском Союзе, выступал против «зашедшей далеко централизации». Это сейчас подобные прилюдные суждения ответственных государственных деятелей страны, впавшей в состояние развала и хаоса, уже не способны никого удивить. Тогда же, в пору строгой партийной и государственной дисциплины,