показать вам нашу Дину. Если б вы только ее увидели, вы бы, мне кажется, полюбили кошек. Она такая милая, такая спокойная, – задумчиво продолжала Алиса, лениво плавая в соленой воде. – Сидит себе у камина, мурлычет и умывается. И такая мягкая, так и хочется погладить! А как она ловит мышей!.. Ах, простите! Простите, пожалуйста!
Шерстка у Мыши стала дыбом. Алиса поняла, что оскорбила ее до глубины души.
– Если вам неприятно, не будем больше об этом говорить, – сказала Алиса.
– Не будем? – вскричала Мышь, трепеща от головы до самого кончика хвоста. – Можно подумать, что я завела этот разговор! У нас в семье всегда
– Хорошо, хорошо! – сказала Алиса, торопясь перевести разговор. – А… собак… вы любите?
Мышь промолчала.
– Рядом с нами живет такой милый песик! – радостно продолжала Алиса. – Мне бы очень хотелось вас с ним познакомить! Маленький терьер! Глаза у него блестящие, а шерстка коричневая, длинная и волнистая! Бросишь ему что-нибудь, он тотчас несет назад, а потом сядет на задние лапки и просит, чтобы ему дали косточку! Чего только он ни делает – всего не упомнишь! Хозяин у него фермер, он говорит: этому песику цены нет! Он всех крыс перебил в округе и всех мыш… Ах, боже мой! – грустно промолвила Алиса. – По- моему, я ее опять обидела!
Мышь изо всех сил плыла от нее прочь, по воде даже волны пошли.
– Мышка, милая! – ласково закричала ей вслед Алиса. – Прошу вас, вернитесь. Если кошки и собаки вам не по душе, я о них больше ни слова не скажу!
Услышав это, Мышь повернула и медленно поплыла назад. Она страшно побледнела. («От гнева!» – подумала Алиса).
– Вылезем на берег, – сказала Мышь тихим, дрожащим голосом, – и я расскажу тебе мою историю. Тогда ты поймешь, за что я ненавижу кошек и собак.
И в самом деле надо было вылезать. В луже становилось все теснее от всяких птиц и зверей, упавших в нее. Там были Робин Гусь, Птица Додо, Попугайчик Лори, Орленок Эд и всякие другие удивительные существа 28. Алиса поплыла вперед, и все потянулись за ней к берегу.
Глава III БЕГ ПО КРУГУ И ДЛИННЫЙ РАССКАЗ
Общество, собравшееся на берегу, имело весьма неприглядный вид: перья у птиц взъерошены, шерстка у зверьков промокла насквозь. Вода текла с них ручьями, всем было холодно и неуютно.
Прежде всего, конечно, нужно было решить, как поскорее высохнуть. Стали держать совет. Не прошло и нескольких минут, как Алиса уже чувствовала себя так, словно знала их всех целый век. Она даже поспорила с Попугайчиком Лори, который надулся и только твердил:
– Я старше, чем ты, и лучше знаю, что к чему!
Алиса потребовала, чтобы он сказал, сколько ему лет, но Попугайчик решительно отказался. На том спор и кончился.
Наконец Мышь, к которой все относились с почтением, закричала:
– Садитесь, все садитесь и слушайте. Вы у меня
Все послушно уселись в круг, а Мышь стала посредине. Алиса не отрывала от нее глаз – она знала, что если тут же не высохнет, ей грозит сильная простуда.
– Гхе-гхе! – откашлялась с важным видом Мышь. – Все готовы? Тогда начнем. Это вас мигом высушит! Тишина! «Вильгельм Завоеватель 29 с благословения папы римского быстро добился полного подчинения англосаксов, которые нуждались в твердой власти и видели на своем веку немало несправедливых захватов трона и земель. Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии…» 30
– Д-да! – сказал Попугайчик и содрогнулся.
– Простите, – спросила, нахмурясь, Мышь с чрезмерной учтивостью, – вы, кажется, что-то сказали?
– Нет-нет, – поспешно ответил Попугайчик.
– Значит, мне показалось, – заметила Мышь. – Итак, я продолжаю. «Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии, поддержали Вильгельма Завоевателя, и даже Стиганд, архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…»
–
– «… нашел
– Еще бы мне не знать, – отвечал Робин Гусь. – Когда
Мышь не удостоила его ответом и торопливо продолжала:
– «…нашел это благоразумным и решил вместе с Эдгаром Этелингом отправиться к Вильгельму и предложить ему корону. Поначалу Вильгельм вел себя очень сдержанно, но наглость его воинов норманцев…» Ну как, милочка, подсыхаешь? – спросила она Алису.
– С меня так и льет, – ответила Алиса печально. – Я и не думаю сохнуть!
– В таком случае, – провозгласил Додо, – я предлагаю принять резолюцию о немедленном роспуске собрания с целью принятия самых экстренных мер для скорейшего…
– Говорите по-человечески, – сказал Орленок Эд. – Я и половины этих слов не знаю! Да и сами вы, по- моему, их не понимаете.
И Орленок отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Птицы тихо захихикали.
– Я хотел сказать, – обиженно проговорил Додо, – что нужно устроить Бег по кругу 31. Тогда мы вмиг высохнем!
– А что это такое? – спросила Алиса.
Сказать по правде, ее это не очень интересовало, но Додо многозначительно молчал – видно, ждал вопроса. И, так как все тоже молчали, пришлось спрашивать Алисе.
– Чем объяснять, – сказал Додо, – лучше показать!
(Может, и ты захочешь как-нибудь зимой сыграть в эту игру? В таком случае я расскажу тебе, что делал Додо.)
Сначала он нарисовал на земле круг. Правда, круг вышел не очень-то ровный, но Додо сказал:
– Правильность формы несущественна!
А потом расставил всех без всякого порядка по кругу. Никто не подавал команды – все побежали, когда захотели. Трудно было понять, как и когда должно кончиться это состязание. Через полчаса, когда все набегались и просохли, Додо вдруг закричал:
– Бег закончен!
Все столпились вокруг него и, тяжело дыша, стали спрашивать:
– Кто же победил?
На этот вопрос Додо не мог ответить, не подумав как следует. Он застыл на месте, приложив ко лбу палец (в такой позе обычно изображают Шекспира, помнишь?), и погрузился в размышления. А все стояли вокруг и молча ждали. Наконец, Додо произнес:
– Победили
– А кто же их будет раздавать? – спросили все хором.
–
Все окружили Алису и наперебой закричали:
– Награды! Награды! Раздавай награды!
Алиса растерялась. В замешательстве она сунула руку в карман – и вытащила оттуда пакетик цукатов.
(К счастью, слезы их не размочили.) Она раздала их собравшимся – каждому по цукату, только-только хватило.
– Но она ведь тоже заслужила награду, – сказала Мышь.
– Конечно, – подхватил важно Додо.
И, повернувшись к Алисе, спросил:
– У тебя осталось что-нибудь в кармане?
– Нет, – отвечала Алиса грустно. – Только наперсток.
