— Не думаю, чтобы я изменилась, — натянуто ответила Килашандра, раздосадованная тем, что Рембол, да и остальные, судя по их лицам, замечали то, что ускользнуло от нее.

Рембол засмеялся.

— Ну, зеркалом ты пользовалась, — он указал на ее тщательно подобранный наряд, — но ты не видела.

— Нет, не видела.

Рембол сделал гримасу в ответ на ее резкий тон.

— Певцы славятся своей раздражительность, — сказала Джезри с недобрым взглядом.

— О, брось, Джез, — сказал Рембол. — Шандра только что из Рядов. Это в самом деле так тяжело, как говорят?

— Все было бы прекрасно, если бы я не имела дела с Моксуном.

— Или с гильдмастером, — сочувственно сказал Рембол.

— Ах, да, ведь ты был там! — Килашандра решила нагло вывернуться из этого эпизода. — Конечно. Он был совершенно прав. И я получила трудно усваиваемый урок: в Рядах нужно спасать свои сани и свою шкуру. — Я еще увижу тебя, Рембол? Сейчас я должна идти к Ланжеки. — Она сказала это упавшим голосом, изображая страх и ища сочувствия в лицах. — Если вы будете в гостиной, я приду позднее.

— Удачи тебе! — искренне сказал Рембол, и остальные ободряюще помахали ей, пока она входила в лифт.

За этот короткий путь она о многом передумала, но только не о предстоящей беседе с Ланжеки. Как могла она так сильно измениться за несколько дней резки кристалла? Джезри никогда не была дружелюбна, но, по крайней мере, не проявляла такой явной антипатии. Килашандра досадовала также и на себя за опрометчивую фразу «все было бы прекрасно без Моксуна». Да, но как она объяснит опыт, который закалил ее, утвердив как хрустальную певицу? Одному Ремболу она, может быть, и попыталась бы объяснить, предупредить его, что сразу после странной безболезненной агонии первого раза возникает абсолютно непонятный экстаз, но его можно вкушать только очень короткое время, иначе он захлестнет мозг, нервы и чувства.

Она вздохнула, остановившись у двери гильдмастера. За секунду, прошедшую между возвещением о ее приходе и гладким отступлением дверной панели, она вспомнила, с каким трудом Консера пыталась объяснить некоторые грани хрустального пения. Она вспомнила резкий тон Ланжеки, когда тот признался, что знает об осязательном ощущении кристалла.

— Килашандра Ри, — послышался голос Ланжеки из угла его просторного офиса. Он склонился над мерцающей рабочей поверхностью и не поднимал головы, пока Килашандра не подошла к нему, — вы хорошо поели?

— Я приняла высокопротеиновое и глюкозное питье, — начала она: едва только он упомянул о еде, она вновь почувствовала голод.

— Хм. Я уверен, что у вас хватило времени только на один стакан. Вы спали шестнадцать часов, так что пропустили солидное питание.

— Я ела в Рядах. Правда, ела, — протестовала она, но он взял ее за руку и повел к блоку питания.

— Вы достаточно умны, чтобы питаться самостоятельно, но вы не знаете, насколько важно пополнить запасы именно сейчас.

— Но я не способна съесть все это, — она показала на количество и разнообразие блюд, которые он выставил перед ней.

— Я тоже поклюю вместе с вами, — сказал он со смехом.

— Почему мне нужно есть и жиреть? — спросила она, принюхиваясь к запахам блюд.

— Вы никогда не увидите пухлого певца, — заверил он ей. — В вашем случае симбионт только что устроился в клеточной ткани. Милки-переход легче для хозяина, но споре еще требуется время для размножения, дифференциации и систематического всасывания. Ну, давайте начинайте с этого супа. Погода и другие обстоятельства принудили меня послать вас в Ряды преждевременно для вашей адаптации. Когда- нибудь вы будете благодарны, что пробыли на вашей заявке только два дня.

— Вообще-то, три. Я не осталась на два дня с этим чокнутым Моксуном. Он же настоящий параноик!

— Он живой, — ответил Ланжеки без всякого выражения; и Килашандра не поняла, как воспринимать его слова — как обвинение или как призыв к объяснению. — Три дня. Во время обычной тренировки вам не следовало отправляться в Ряды, пока не подготовятся остальные.

— Но они не успеют до Пассовера. — Она помрачнела. Если бы ей пришлось ждать так долго…

— Именно. Вы тренировались, жаждали поехать и были достаточно умны, чтобы ускорить события.

— А вы хотели черный кристалл!

— Так же, как и вы, милая.

Блок питания засвистел, напоминая, что надо очистить отверстие для дополнительных блюд.

— Даже с вашей помощью мне столько не съесть! — сказала Килашандра, когда стол был заполнен, а в отверстии остались еще блюда.

— Ешьте и слушайте. Симбионт худеет после интенсивной резки. Я вижу это по вашему лицу. Молчите и ешьте! Я удостоверился, что вы ели в прошлую ночь, как только лучевая жидкость облегчила ваши нервы. Метаболизм у вас, видимо, превосходный. Я думал, вы проснетесь от голода еще четыре часа назад.

— Я ела, когда пришел ваш вызов.

— Мой вызов был запрограммирован на тот момент, когда вы включите блок питания. Молчите и ешьте.

То, что он предложил ей, было необычно вкусно, так что она не стала отказываться.

— Теперь выплыли несколько неожиданные элементы. Первое — вы привезли пять черных кристаллов, на которые мы как раз получили важный заказ. Второе — у вас нет саней, а сделать новые до Пассовера не удастся. А Пассовер нынче ожидается скверный, поскольку совпадает с весенним солнцестоянием. Погода на Беллибране вообще циклична и возникающая схема совпадает с 63… 2863 Г.И.: это… Ешьте и не пяльтесь на меня. Вы наверняка просматривали информацию и знаете, с каких пор я являюсь членом Гильдии. Вряд ли Фьюерта могла вытравить естественное человеческое любопытство, иначе вы не были бы здесь.

Она сглотнула, когда, наконец, до нее дошло, каким высоким рангом обладает ее собеседник.

— Но я не знаю, с каких пор вы гильдмастер, — быстро ответила она, и он хихикнул, передавая ей следующее блюдо.

— Бури Пассовера, видимо, будут феноменальны даже для метеорологической истории Беллибрана. Боюсь, что лазарет будет переполнен. Вы, еще так недавно впервые встретившаяся с кристаллом, будете жестоко страдать от стресса. Я мог бы, как гильдмастер, приказать вам покинуть Беллибран, — его лицо стало жестким, неподвижным и неумолимым, но его рот смягчился, когда он увидел на ее лице упрямое выражение, — однако я хочу предложить вам сотрудничество. Пять черных, которые вы привезли, пойдут в дело. Если вы не забыли, как их настраивать, и будете готовы к полету, то я хотел, чтобы вы доставили их к системе Трандомаукс, а затем установили.

— Эта обязанность окупит в кредитах мое будущее безделье?

Ланжеки одобрительно хихикнул от ее шутливого вопроса.

— Подумайте над назначением, а пока съешьте вот это.

— Это приказ?

— Ну, скорее, это… совет. Шторм скоро ударит по всем Рядам и заставит певцов сидеть дома. Многие были бы счастливы перехватить это назначение, особенно те, кто мало нарезал кристаллов и не может уехать с планеты.

— Я думаю, Пассовер — исключительное зрелище.

— Так оно и есть. Слепые природные силы в своем неуправляемом неистовстве. — Он поднял плечи, показывая, что зрелище ему привычно, но все-таки…

— А вы уедете на время Пассовера?