подтвердила это, то одна из этих пяти заявок имела киборгенский черный кристалл.

С высоты район выглядел покинутым, овраги и ущелья, слепые каньоны, некоторые с водой, и только иногда в утреннем солнце блеснет кристалл.

Но что это? Одна из отметок была новее остальных: солнце отражалось от нее. Неужели кто-то из певцов уже обнаружил заявку Киборгена? Она сурово напомнила себе, что никто из певцов не собирался забираться так далеко на север. Одна новая метка из пяти. Но на воздушной карте Ланжеки было показано только пять старых меток.

Килашандра затаила дыхание. Киборген не был на этой заявке девять лет. Потому ли, что не мог вспомнить, где она? Он запасся полезными осколками и триадой, целым состоянием в кредитах. Не мог ли он использовать время между штормовым предупреждением и отъездом и подновить свою заявочную метку, чтобы было ее легче найти после шторма?

Килашандра стала вспоминать все насчет заявок и их захватчиков. Ничто не запрещало ей проверить обозначенное место, но поднять или резать кристалл считалось уголовным преступлением.

Она снизилась и сделала круг над участком, начиная от ярко окрашенной метки. Она не видела других саней, хотя парила для уверенности над несколькими темными ущельями, где угрожающе нависали края утесов. Она также не видела ни искорки, ни блеска освещенного солнцем кристалла. Тогда она приземлилась на выступ. Краска была свежая, толсто наложенная и только кое-где стертая последним штормом. Килашандра увидела края старой краски там, где новая была наложена в спешке. И она нашла банку с краской, заклиненную в камнях, куда ее либо бросили, либо занес ветер. Она взяла ее с восторженной улыбкой. Да, Киборген не хотел забыть эту заявку и потратил время, чтобы сохранить ее.

Она огляделась вокруг и задумалась. Поскольку Киборген явно собирал хрустальные обломки со своего участка, не было никаких указаний, где именно он работал. Но он должен был спрятать сани от наблюдения с воздуха, как это делал Моксун.

Поэтому Килашандра потратила все утро, облетая круг за кругом. Она обнаружила пять мест и отметила на своей карте особыми отличительными контурами скалу или угол, под которым летела, когда заметила место.

Погода ей больше не помогала: часам к трем дня пошел мелкий дождь. Не было солнечных бликов, чтобы вести ее, нагретый солнцем кристалл не издавал ни звука. Но нельзя было и сидеть на краю заявки: другие певцы тоже ищут киборгенский участок, и нет смысла торчать на виду.

— Ина, мина, питса, типа, — запищала она детскую считалку, указывая на каждое место при каждом слове — яву рина, ища, гоша, бамбироша, сто девяносто и одна!

«Одна» попала на западную четвертую зарубку.

Когда девушка приближалась с юга, она заметила, что выступ как-то странно наклонен. Поскольку он был со всех сторон защищен более высокими складками, эрозия не могла быть вызвана воздействием ветра. Килашандра посадила сани на неровной почве рядом с навесом и заметила, что с каждой стороны выступа были обломки — значит, место для саней было выбрано правильно.

Ободренная, она осторожно обошла кругом. Камни валялись давно и уже успели покрыться песком и пылью. Полоска оранжевой краски с внутренней стороны стены придала Килашандре окончательную уверенность. Сани припарковывались точно.

Она влезла на самую высокую точку над ущельем и вгляделась. Долина имела форму полумесяца с тупиковыми концами, в любую часть которого легко было идти от зарубки. Хрустальные певцы старались только резать кристалл, но не таскать его на расстояние. Киборгенский участок должен находиться где-то в этом ущелье.

Вернувшись к саням, она сверилась с метеосводкой. Завтра облачный покров рассеется, если только холодный фронт не двинется с южного полюса слишком быстро, так что у нее будет, по всей вероятности, светлое послеобеденное время и солнце на южном краю ущелья. Дождь или не дождь, сказала она себе, при первом солнечном луче она будет в ущелье. Киборген сделал две явные ошибки: оставил свежую метку и старый санный след.

Киборгенская резка ускользала от нее все дождливое серое утро, пока она искала в полумесяце хоть какие-нибудь следы и стирала до крови руки о камень. Совсем измученная, она вернулась к саням, чтобы поесть. С таким же успехом она могла остаться еще на день с Моксуном.

Внезапный свет привлек ее внимание к окну. Облака шли к северу, и девушка увидела участки голубого неба. Она вышла из саней. Легкий ветер подул ей в лицо. Из облаков пробивались лучи солнца.

При солнце ей, может быть, посчастливится заметить хрустальный блеск — если она в нужный момент повернется в нужную сторону. После короткого шторма киборгенский рез не мог слишком сильно покрыться пылью.

Солнце находилось ближе к западу. У нее будет шанс, если она повернется туда лицом. Она поднялась на гребень, повернулась и при солнечном свете увидела то, что дождь скрыл от нее вчера: ясную, хотя и неровную, петляющую тропу на слежавшейся пыли, проложенную парой длинных ног. Килашандра пошла по ней, где подтягиваясь, где прыгая. Она так увлеклась ходьбой, что чуть не пропустила внизу, в двух метрах от края, плоское место. Как раз тут человек мог ставить коробки. Возможно от возбуждения, но Килашандра почувствовала покалывание в ногах. Затем она услышала мягкий вздох, более громкий, чем от слабого ветра. Словно кто-то далекий жужжал, а ветер донес до нее звук, который шел спереди. Дрожа, она сделала последние два шага и увидела борозду в форме вилки, спускающуюся ко дну ущелья. Из основания развилки брызгала грязная вода и собиралась в круглую лужу ниже по неровному склону. Спустившись вниз, Килашандра почувствовала, что ее окружает черный кристалл. Она встала на колени возле симметрической лужи и ощупала ее края. В пальцах пульсировало.

Она встала и огляделась. Развилка раскинулась в ширину метра на четыре. Она достала из кармана тряпку и стерла грязь и воду. Стал виден тусклый блеск холодного черного кристалла. Киборгенская триада была вырезана правильно, но она была сама по себе, а не под углом к жиле, и оставила этот маленький клинышек, который вбирал в себя воду. Нет, этот кусочек был с трещиной, скорее всего, поврежден штормом. Она стала лихорадочно очищать пласт, чтобы обнаружить, где трещина заканчивается, где есть хороший черный кристалл. Ага, вот здесь: как раз тут Киборген перестал резать, когда разразился шторм.

Насколько велика, глубока и широка эта хрустальная жила? Возбуждение Килашандры пересилило ее первоначальную осторожность. Она негромко рассмеялась, и смех этот вернулся к ней, и она засмеялась громче.

Она была в окружении кристалла. И он пел ей! Она спустилась на дно, прямо в грязь, гладила стены по обеим сторонам от себя и старалась осознать своим затуманенным мозгом, что она, Килашандра Ри, обнаружила киборгенский участок черного кристалла. И теперь, согласно разделам и параграфам, он принадлежит ей.

Сколько времени прошло, Килашандра не представляла. Наверное, она потратила несколько часов, оглядывая участок, выискивая, где Киборген отчищал треснутый кристалл. Он, без сомнения, рассчитывал вернуться сюда, как только закончится шторм. Он резал с выступа, находясь метром выше верха развилки. Он был профессиональным резчиком и никогда не портил кристалл большими разрезами, а работал безупречно, точно резал триады, квартеты и еще большие группы, за которые можно было взять самую высокую цену с жадной ФП, стремившейся установить хрустальные связи между всеми населенными планетами. По сравнению с ним Моксун был обыкновенным лентяем, да и резал он только розовый кварц.

Кристалл вокруг Килашандры начал потрескивать и звенеть мягко и успокаивающе. Как будто — фантазировала Килашандра — он соглашался перейти к хозяйке. Она очарованно слушала эти тихие звуки, и, затаив дыхание, ждала следующей их серии, пока не осознала, что находится не в тени, а уже в настоящей темноте. Все еще смущенная кристаллическими хорами, она неохотно вернулась к саням.

Возвращение в чистые, новенькие сани в какой-то мере вернуло ей здравый смысл. Она сделала рисунок участка, а внизу набросала свои предположения насчет работы Киборгена.

Она встанет спозаранку, думала она, поглядывая на резец. У нее будет несколько ясных дней… А будут ли они? мелькнула ошеломляющая мысль. Она включила метеопрогноз. Завтра должно быть ясно,