Каррик был бы теперь здоров. Но стала бы она певицей?

— Несмотря на все, что болтают о хрустальных певцах, Килашандра, мы такие же люди, как и все, — с оттенком печали промолвил Ланжеки.

Она посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду: что Каррик спас много жизней, или что он предупреждал ее против пения кристаллам.

Ланжеки подошел к компьютеру и пробежал пальцами по клавишам. Внезапно треугольник, в котором Килашандра надеялась искать, появился на самом большом дисплее.

— Да, тут полным-полно совершенно не маркированных мест.

При увеличении Килашандра ясно рассмотрела пятна на выступах. Это были места заявок.

— Вы можете обыскать целое ущелье, но все-таки пропустить запасы внутри слоя, — сказал Ланжеки, — или, чего доброго, столкнуться с подлинным хозяином заявки. — Он убрал увеличение, и обозначенный район начал медленно уменьшаться, пока не занял своего настоящего места в морщинах камня, окружавшего нишу. — В понедельник вы отправитесь. Моксун не хочет. Он всегда против. Но он хочет уехать с планеты, и недавняя его резка плюс премия за пастырство дадут ему эту возможность. Килашандра, вы слышите?

— Да. Я поеду в понедельник. Моксун не хочет, но за премию…

— Килашандра, вы найдете черный кристалл!

Глаза Ланжеки вспыхнули необычным огнем, словно подкрепляя его слова и силу его убеждения, что Килашандра Ри — агент, которым он может командовать.

— Только если мне чертовски повезет, — засмеялась она, постепенно восстанавливая внутреннее равновесие.

Глаза Ланжеки не отрывались от нее. Он вспомнила старинную историческую драму: мужчина гипнотизировал девушку, бездарь в музыкальном смысле, чтобы она победила в сложнейшем вокальном выступлении. Имя мужчины она не могла вспомнить, но подумала о Ланжеки: Мастер одной из самых престижных Гильдий во всей службе Федерации Планет… гипнотизирует ее, чтобы она нашла черный, чертовски драгоценный черный хрусталь… Нет, это смешно. Только она не сказала бы этого Ланжеки, особенно когда он смотрит на нее таким взглядом, который не вызывает ничего, кроме смущения.

И вдруг он захохотал, да так, что согнулся в пароксизме смеха. Он упал в кресло, запрокинул голову и продолжал смеяться.

Смех его был удивительно заразительным, и она тоже засмеялась тому, что сам гильдмастер так уронил свое достоинство в присутствии ученицы.

— Килашандра, — сказал он, перестав, наконец, хохотать, — я должен извиниться, но выражение вашего лица… Я поставил под угрозу репутацию всей Гильдии? Я очень давно не смеялся.

Тоскливая нотка в его последних словах задела Килашандру за живое.

— У нас на Фьюерте привыкли говорить, что я была бы хорошей комической певицей, если бы не помешалась на ведущих ролях.

— Не нахожу в вас ничего смешного, Килашандра, — сказал он. Глаза его блеснули, и он протянул руку.

— А какое находите? Драматическое?

— Неожиданное.

Он взял ее руку, которую она машинально протянула, погладил большим пальцем ладонь, повернул и поцеловал.

У нее перехватило дыхание от ощущения, которое прошло от ладони к кончикам сосков. Она хотела отнять руку, но увидела на его губах нежную улыбку, когда он поднял голову. Ланжеки старался не показать своих истинных чувств, но рот выдавал его.

Его прикосновение, когда он притягивал девушку к себе, было мягким, умелым и непреодолимым. Он положил ее к себе на колени, головой на сгиб своей руки, снова поднес ее руку к губам и она закрыла глаза от наслаждения нежным поцелуем. Он выпустил ее руку, и она ощутила, как он гладит ее волосы и наматывает локон на палец. Затем он дотронулся до ее груди, легко и умело.

— Килашандра? — тихим шепотом спросил он.

— Ланжеки!

Его рот прижался к ее губам так ласково, что она даже не сразу поняла, что ее целуют. И так было со всем остальным в ее первом опыте с гильдмастером, любящим и чувствующим каждое ее ответное движение.

С ним Килашандра напрочь позабыла о предыдущих любовных опытах…

Проснувшись на следующее утро, Килашандра обнаружила, что его пальцы слегка сомкнулись на ее руке. Она повернула голову, встретилась с его еще сонным взглядом. Она лежала на спине, он на животе, и единственной точкой соприкосновения были их руки, однако Килашандра чувствовала, что каждый мускул и нерв ее были в гармонии с ним, а у него с ней. Она глубоко вздохнула. Ланжеки улыбнулся, как бы зная, что его улыбка зачаровывает ее, перекатился на спину, взял руку Килашандры и поцеловал ее в ладонь. Она закрыла глаза от потрясающего ощущения, которое вызывало в ней самое легкое прикосновение его губ.

Затем она заметила тонкие белые линии на его обнаженной груди и плечах: некоторые шли параллельно, другие перекрещивались.

— Я, кажется, говорил, что пел кристаллу, — пояснил он.

— Резал кристалл — это ближе к истине, если посмотреть на тебя, — сказала она и приподнялась, чтобы осмотреть весь его мускулистый торс. — Откуда ты так точно знаешь, о чем я думаю? Вроде никто не упоминал о телепатической адаптации к споре.

— Ее и нет, милая. За десятилетия я просто привык разбираться в языке тела.

— Поэтому ты и гильдмастер, а не певец?

— Здесь должен быть гильдмастер.

— Трег никогда не смог бы…

— Так кто теперь телепат?

— Ну, ты получше следи за своим ртом.

— Мой рот ничего не говорил насчет будущего Трега.

— Не говорил. Итак, рекруты отбираются сознательно?

Его рот ничего не выдал ей.

— Откуда у тебя такие мысли, Килашандра? — Глаза его смеялись, отметая ее воспоминание о разговоре Бореллы с другим певцом в челноке.

— Мне это пришло в голову из-за кучи предупреждений ФП, сделанных, чтобы уберечь людей от присоединения к Гильдии.

— ФП, — губы Ланжеки стянулись в тонкую линию, — крупнейший покупатель кристаллов, особенно черных. — Он повернулся к ней и посмотрел на ее рот. — Сегодня у меня тоже выходной, и я страстно желаю побыть с тобой.

Он и в самом деле был так пылок, как она могла бы желать, и исключительно внимателен. После завтрака Килашандра спросила, как они попали из его служебного кабинета в эту квартиру на этаже певцов.

— Личным лифтом. Одна из моих привилегий.

— Так вот, значит, чем объясняется твое поведение, как бы ниоткуда?

Ланжеки радостно засмеялся каким-то мальчишеским смехом, который заставил ее виновато подумать о Ремболе.

— Мне часто бывает необходимо «появиться» неожиданно.

— Почему?

— Возьмем, к примеру, твой случай. — Его улыбка чуть-чуть изменилась, губы слегка искривились. —