— Я пришла бы, и не одна, — ответила она искренне и интуитивно дипломатично, — но мне сказали, что я мешаю твоему выздоровлению. Кто еще прошел?

Лицо Рембола опечалилось.

— Каригана не прошла. Шиллаун оглох и получил назначение на исследовательскую станцию. Мистра, Бартон, Джезри прошли. Всего двадцать девять. Сили, космонавт, получил лишь частичную адаптацию, но сохранил все свои пять чувств, так, что будет пилотировать челноки. Не думаю, что ему это не понравится.

— А Шиллаун обижен?

Килашандра сознавала, что голос ее резок, и лицо Рембола помрачнело, пока она не обняла его. Ему надо научиться не слишком беспокоиться о других.

— Я думал, Шиллаун будет более счастливым, занимаясь исследованиями, чем резкой. А Сили уже был пилотом, так что он ничего не потерял. Антона сказала мне, что Каригана не смогла бы покориться споре. — Рембол нахмурился, и Килашандра выпустила его.

— Она всегда и всем возмущалась, Рембол. Но теперь все позади. И ты устроился на этаже певцов, — она увидела обруч на его руке и показала свой. — Куда ты сейчас?

— Подгонять резец, — сказал он, и его глаза блеснули энтузиазмом.

— Тогда пошли вместе. Я иду получать свой.

— Они как раз вошли в лифт. Рембол изумленно повернулся к Килашандре.

— Получать?

— Тебе сказали, сколько времени ты болел? — спросила она, чтобы выиграть время. Глаза Рембола выразили удивление, а затем растерянность. — Ну, а мне повезло. У меня был, как сказала Антона, Милки- переход, так что меня выкинули из больницы очень быстро, чтобы я там не мешала, и послали на занятия от греха подальше. Ну, вот, мы и пришли. Не обращай внимания на манеры техника: он злится, что его отрывают от рыбалки.

Они пошли в офис и застали там Джезри, Мистру и еще двоих.

— Килашандра! Прошла?

Килашандре показалось, что Джезри неприятно удивлена ее появлением. Девушка похудела и потеряла свою привлекательность.

— Тихо вы там! — сказал Рыбак, и его голос оборвал попытки Килашандры ответить. В руке его был явно новенький резец.

— Вы, Килашандра, — он поманил ее к прилавку, в то время как другие отступили назад.

Килашандра чувствовала себя неуютно от пристальных взглядов, когда принимала инструмент, но тут же забыла смущение от трепетной мысли, что стала на шаг ближе к Хрустальным Рядам. У нее перехватило дыхание, когда увидела свое имя, выгравированное на пластиковом футляре, что покрывал инфразвуковое лезвие.

— После каждой поездки приносите его обратно для технического обслуживания, слышите? Иначе не моя вина, если он не станет правильно резать. Понятно?

Килашандра хотела поблагодарить его, но он уже повернулся к другим и поманил Бартона. С резцом в руке Килашандра посмотрела на Джезри и увидела возмущение в ее глазах, боль и удивление. Рембол тоже смотрел на нее с укоризной.

— Антона вышвырнула меня из больницы, — сказала она больше Ремболу, чем остальным, хотя они все, казалось, обвиняли ее, — поэтому Гильдия поставила меня на работу.

Высоко подняв голову, она холодно улыбнулась всем и вышла из офиса.

Шагая по коридорам к лифтам, Килашандра почему-то злилась на себя, на свое поведение и на Гильдию, поставившую ее в особое положение. Она вспомнила о таких же сценах в музыкальном Центре, когда она получила роль или инструментальное соло благодаря неустанной практике, и знала, что ее товарки невзлюбили ее. Но тогда это зависело от нее, от ее стараний, теперь же она ничего не делала сама, чтобы опередить своих товарищей-рекрутов: сейчас она была виновата в том, что ей чуточку повезло, а в музыкальном Центре — в том, что напряженно работала. Что же делать?

— Следи за своим резцом! — злобный голос прервал ее неудержимую жалость к себе, и кто-то сильно толкнул ее в сторону. — Я сказал — следи за ним!

Человек быстро попятился, потому что Килашандра инстинктивно подняла резец в ответ на такую грубость. Ее смятение усиливалось мыслью, что она была неосторожна и действовала глупо.

Но выговор не улучшил ее настроение.

— Он же не включен.

— Он чертовски опасен и не включенный! Вы что, не умеете правильно обращаться с инструментом?

Высокий мужчина, смотревший на нее, был спутником Бореллы в челноке.

— Тогда жалуйтесь Борелле! Она инструктировала нас!

— Борелла? — Певец хмуро и растерянно смотрел на Килашандру. — При чем тут Борелла?

— Я была из ее «улова». Это ваше собственное выражение.

Его хмурость усилилась, когда он увидел обруч на ее руке.

— Только что получила свой резец, милочка? — теперь он снисходительно улыбнулся. — Ладно, теперь я буду с вами потактичнее. — Он ядовито ухмыльнулся, слегка поклонился и зашагал дальше.

Килашандра смотрела певцу вслед, снова чувствуя странный магнетизм, исходящий от него. Она злилась на него, но ее злость частично прошла от его неуверенности и желания произвести сильное впечатление. Может, и Каррик был таким же? Тогда она была слишком зеленой, чтобы понять это.

Она вошла в лифт. Встреча с певцом немного отрезвила ее. Теперь она знала, кто они. Как бы там ни было, она хрустальная певица, больше певица, чем все остальные из ее класса, благодаря физической аномалии и временному фактору. Именно этого ей и не прощали.

Когда она вошла в комнату 47, ее ожидал еще один сюрприз: там был Трег. Он сидел за столом, сложив руки на груди, и терпеливо ждал ее.

— Я не опоздала? — спросила она и увидела на столе пенопластовое наполнение коробки. — Ох, как интересно!

— Прокисший кристалл, — сказал он и протянул руку к ее резцу.

Она неохотно отдала резец, поскольку он был получен еще совсем недавно. Трег осмотрел каждую часть прибора и особенно тщательно проверил лезвие. Он подвинулся к Килашандре, возвратил ей резец и наблюдал, как она берет его за захваты. Он проверил положение ее руки и кивнул.

— Вы знакомы с управлением? — спросил он, хотя конечно знал, что Рыбак все объяснил ей. — А с процессом настройки?

Она кивнула. Он бросил коробку на пластиковый стол так небрежно, что у Килашандры захватило дух, и улыбнулся.

— Большой кристалл. Прислали с какой-то ближайшей системы, которая не считает нужным нанимать настройщиков. Он научит вас, как обращаться с оружием, которое вы носите.

На одну страшную минуту Килашандра подумала, что Трег был свидетелем ее встречи с певцом. Она посмотрела на прибор, который и в самом деле мог быть оружием.

Трег достал из коробки пять октаэдров розового хрусталя. Взяв такой же, как у Интора, молоточек, он простучал кристаллы по очереди. Третий был испорчен.

— Так вот, все пять должны быть настроены гармонично. Я советую вам петь им полную ноту ниже этого, — он постучал по невинному кристаллу — и срезать у него верх до тех пор, пока он не зазвенит совсем чисто под резцом. — Он вставил большой кристалл в соответствующий зажим. — Когда он запоет, как надо, вы срежете другие.

— Почему он испортился?

— Изъян в кронштейне. С розовым кварцем это часто случается.

— Доминанту или минор?

— Минор предпочтительнее.

Он кивнул. И она включила резец, вспомнив, как уберечь тело от энергии, которая могла бы пройти через рукоятку. Трег постучал молоточком по большому кристаллу, и Килашандра запела минорную ноту, поворачивая большим пальцем настройку, пока звук резца не совпал с высотой ее звука.