за обе руки, как бы пожирая глазами ее лицо, и так радостно улыбался, что и она улыбнулась в ответ.

— О, это в самом деле удачно, моя дорогая девочка. Рок, Судьба, Карма — как хотите называйте это совпадение наших жизненных линий. Я закажу бутылку этого вина тому паршивому пилоту челнока за то, что он подверг опасности весь порт. Да и нас с вами, — прибавил он строго.

— Я не понимаю, о чем вы толкуете, Каррик из Седьмой, — сказала Килашандра холодно, но не осталась равнодушной к комплиментам и к очарованию, исходившему от него. Она знала, что порой отпугивает мужчин своей самоуверенностью, а здесь был свободно путешествующий инопланетянин, человек явно высокого ранга и положения, необъяснимо заинтересовавшийся ею.

— Не понимаете? — его явно забавляли ее протесты, и она закрыла рот вместо обычного отпора. — Нет, серьезно, — продолжал он, постукивая пальцами по ее рукам, как бы выбивая из нее злость, — неужели вы никогда не слышали о хрустальных певцах?

— Нет. О настройщиках кристаллов — слышала.

Он отбросил ее упоминание о настройщиках презрительным щелчком пальцев.

— Представьте, что вы поете ноту, чистое, ясное среднее «до», и слышите, как ее повторяет целый горный ряд. Идете вверх, до «ми», или вниз, это не имеет значения. Поете и слышите, как вся сторона горы поднимается к «до», а другой пласт стены из розового кварца дает эхо обратно в доминанту. Ночь приносит миноры, как боль в груди, самую прекрасную боль в мире, потому что музыка кристалла в ваших костях, в вашей крови…

— Вы сумасшедший! — Килашандра вонзила ногти в его руки, чтобы прекратить эти слова: они вызвали слишком много болезненных ассоциаций. Она просто хотела забыть все. — Я ненавижу музыку. Я ненавижу все, что связано с ней.

Он недоверчиво посмотрел на нее, А затем с неожиданной нежностью и заботой, отразившейся в его глазах, он обнял ее за плечи и придвинулся к ней, несмотря на ее первоначальное сопротивление.

— Милая девочка, что случилось с вами сегодня?

Минуту назад она скорее проглотила бы осколки стекла, чем доверилась бы кому-то, но теплота его голоса, его участие было таким своевременным и неожиданным, что все ее несчастье выбилось наружу. Он вслушивался в каждое слово, иногда поглаживая ее руку с пониманием и сочувствием. Когда она закончила, он сказал:

— Моя дорогая Килашандра, что я могу сказать? Для такой личной катастрофы нет слов утешения. И вы пришли сюда, — его глаза блеснули восхищением, — и холодно, как королева, заказали бутылку вина. Или, — он наклонился к ней со злой усмешкой, — собирали все свое мужество, чтобы броситься под челнок? — Он все еще держал ее руку, и она пыталась вырвать ее при его оскорбительном намеке. — Нет, я вижу, что о самоубийстве вы даже и не думали. — Выражение его лица совершенно изменилось. — Вы могли бы сделать это неумышленно, если бы тому челноку позволили взлететь. Не будь здесь меня… — он улыбнулся своей очаровательной предосудительной улыбкой.

— Вы интересуетесь только собою, не так ли?

Но ее колкость была шутливой, потому, что его властные манеры полностью контрастировали с манерами ее прежних знакомых, так ей казалось.

Он снова улыбнулся и кивнул на остатки их экзотической трапезы.

— И не без оснований, милая моя девочка. Но послушайте, вы же теперь свободны от всяких обязательств, верно? — И когда она охотно кивнула, он добавил почти грубо, как будто уничтожал любого соперника. — Может, у вас есть друг, который за вами приглядывает?

Позднее Килашандра вспоминала, как ловко Каррик управлял ею, пользуясь ее нерешительностью и женственностью, но этот намек на ревность был немалым комплиментом, и настойчивость в его глазах и его речах была непритворной.

— Нет никого, кто был бы мне действительно нужен.

Каррик скептически взглянул на нее, и она напомнила ему, что всю свою энергию отдавала пению.

— Ну, не всю же?

— Нет никого, кто был бы мне нужен, — повторила она.

— Тогда делаю вам джентльменское предложение. Я инопланетянин, и сейчас в отпуске. Я не собираюсь возвращаться в Гильдию, пока… — он небрежно дернул плечом, — пока не пожелаю. И кредитов у меня — сколько понадобится. Помогите мне их истратить. Вам надо немного встряхнуться после музыкального колледжа.

Килашандра посмотрела ему прямо в глаза. Их знакомство было таким коротким и неожиданным, что она просто не рассматривала его как возможного спутника. Она не вполне доверяла ему. Он одновременно привлекал и отталкивал своими властными высокомерными манерами. Он был полной противоположностью тем молодым людям, с которыми она встречалась на Фьюерте.

— Мы конечно не останемся на этом грязном шарике.

— Зачем же вы на него приехали?

Он засмеялся.

— Я вам говорил, что никогда не бывал на Фьюерте. Но вас куда-нибудь возили раньше? Или студенты-музыканты так сильно изменились с моих времен?

— Вы учились музыке?

Странная тень прошла по его лицу.

— Кажется. Я плохо помню. Другое время, другая жизнь. — Затем его очаровательная улыбка стала шире, в выражении лица появилось тепло, и это несколько смутило ее. — Скажите, где на этой планете можно повеселиться?

Девушка растерялась.

— Знаете, у меня не было возможности для этого.

— Ну, тогда поищем вместе.

Вино, умелая лесть Каррика, ее собственное безрассудство… Килашандра не могла противиться искушению. Она знала, что должна сделать так много вещей, но слово должна исчезло куда-то после третьей бутылки этой великолепной выпивки. Проведя остаток ночи в объятиях Каррика в самом изысканном гостиничном номере гостеприимного космопорта, Килашандра решила отложить свои обязанности на несколько дней и быть милой с очаровательным гостем.

Распечатки видеофакса рассыпались десятками карточек с видами курортных достопримечательностей Фьюерты: Килашандра даже не подозревала, чем планета могла гордиться, но это было понятно — средства девушки были ограничены, как и время. Она никогда не каталась на водных лыжах, и Каррик решил, что они оба попробуют. Он распорядился, чтобы личный глиссер был готов через час. Пока он радостно пел красивым низким голосом, барахтаясь в элегантной ванне номера-люкс, Килашандра призвала остатки самосохранения и трезвомыслия и получила на консоли кое-какие сведения.