Наука победит!
Происшествие на берегу взволновало весь теплоход. Только об этом и были разговоры. Тут все окончательно перезнакомились друг с другом, сплотились.
Павел Михайлович был в центре события. К нему подходили, хлопали по плечу, как будто он вернулся из опасного путешествия жив и невредим.
А Федулин тем временем вспоминал все больше и больше подробностей. Он, например, вспомнил, что рыба как будто заговорила человеческим голосом: «Будет тебе уха!»
Капелькины в основном сидели в каюте и старались не слушать разговоры. Мама была подавлена.
— Вот видишь, что ты устроил! Сейчас хоть на палубу не выходи!
— Он не виноват! — защищала Зойка. — Он рыбу спасал!
— Этот Федулин ее хотел съесть, — сказал Топало возмущенно.
— Для того и рыба, чтоб ее есть, — заметила мама.
— Не для того, — возразил Топало.
— А для чего? Для чего тогда она?
— Ни для чего. Живет себе…
Вечером на шлюпочной палубе, где обычно проходят концерты, собралась стихийная пресс- конференция.
Павел Михайлович восседал на сцене, нога на ногу. Он был счастлив. Сейчас весь теплоход знал его в лицо. «Федулин, Федулин, Федулин!» — носилось в воздухе.
«Раньше-то, бывало, пройдешь бочком, никто тебя и не заметит, — думал Павел Михайлович. — А сейчас сижу на сцене, интервью даю».
Вот так нежданно-негаданно поворачивается судьба!
Павлу Михайловичу задавали множество вопросов, даже спросили, женат ли, на что он ответил очень остроумно: «Уже не женат!» Да и на все другие вопросы он отвечал с некоторой долей юмора, чуть снисходительно, но тем не менее вполне уважительно к публике.
— А правда, что окунь говорил человеческим голосом? — Этот вопрос был, конечно, самым злободневным.
— Может быть, может быть… — отвечал Федулин. — Все может быть! Я признаюсь: мне послышалось, что окунь сказал: «Будет тебе уха!»
Кто-то засмеялся, на него зашикали. Всем очень хотелось, чтобы рыба говорила человеческим голосом.
Мельниковы, поприсутствовав на пресс-конференции, вернулись в каюту. Они были люди здравомыслящие и в говорящую рыбу не верили.
— А в летающую? — спросил Родька.
И в летающую они тоже не верили, но тем не менее видели это своими глазами.
— Вообще-то летающие рыбы существуют, — сказал папа. — Где-то в океане. Но не думаю, чтобы они выпрыгивали прямо из ведер и всем своим видом напоминали окуня.
— Я убеждена, что это аномальное явление местного характера, — твердо сказала мама.
Тут папа опять вспомнил, как Родька странно лежал на поверхности воды, и подумал, что, возможно, мама права, в этой местности что-то происходит. Как философ он признавал, что природа полна загадок. Папа к загадкам природы теоретически был подготовлен. Но практически он ожидал чего-то другого, не летающих рыб.
— Никакое это не аномальное явление, — сказал Родька.
— Что же это такое? — спросила мама, хотя понимала, что Родька на такой вопрос не ответит.
— Это тайна.
— Что-то слишком много тайн, — сказал папа. — То домовой, то Зойкины тапочки, то летающая рыба.
— А это одна и та же тайна.
— Может быть, ты нам объяснишь?
— Я объяснял, но вы не верите. Но если хотите, чтобы я еще раз объяснил, то поклянитесь, что никому не скажете.
Мама с папой переглянулись и тут же поклялись.
— Все это устроил домовой, — спокойно сказал Родька. — И зовут его Топало.
— Вы с Зойкой слишком много фантазируете, — сказала мама.
— Фантазируем? А кто меня сегодня спас, когда я чуть не утонул?
— Папа. Кто же еще!
— Папа, ты ведь знаешь, что я был уже спасен? Просто лежал и отдыхал.
— Что-то такое было… — неуверенно произнес папа.
— А летающие рыбы? Да их просто Топало выбрасывал из ведер! Пусть живут!
— Логично, логично, только все это сказка. — Папа стал ходить по каюте. «Странностей, конечно, слишком много, — думал он. — И все они необъяснимы. Но ничего… Наука победит!»
Мама тоже стала ходить по каюте. «Мало ли что происходит с рыбами, — думала она. — Вот что происходит с Родькой? Кажется, он серьезно верит в домового?»
Ходить вдвоем по каюте было тесно. Папа сел.
Мимо окна проходили пассажиры, говорили только про летающих рыб. Иные стояли у борта и все ждали, не полетит ли еще какая-нибудь рыбка. Но рыбы больше не летали.
— Жаль, не поели ухи, — сказала мама, чтоб разрядить напряженную обстановку.
— Свежую рыбу сейчас на каждой пристани будут продавать, — заметил папа.
— Всю выловят, — мрачно произнес Родька.
— На твой век хватит, — успокоила мама.
Папа оживился, стал листать книгу «Пейзаж будущего». Видимо, что-то вспомнил.
— Я прочитал, что нашли ископаемую рыбку, у которой были и жабры, и легкие!
— Ну и что? — Мама ничуть не удивилась.
— А то, что она могла жить в воде, и на земле! Какое совершенство! И исчезла. Бесследно исчезла!
— И окуни исчезнут, — сказал Родька.
— Окуней на всех хватит, — еще раз успокоила его мама.
Мамин сон
В отличие от папы маме сны снились каждую ночь. Она их все помнила и, когда приходила на работу, рассказывала. На работе у них вообще любили рассказывать сны.
Итак, приснилась маме большая площадь. На площади — множество народа. И все плачут. У каждого в руке платочек, и каждый платочком слезы вытирает.
— Что случилось? — спрашивает мама.
Никто не отвечает. Тишина на площади.
— Слушайте реквием по Харитону! — объявляют по радио.
Мама понимает: скончался какой-то Харитон.
— Кто такой? — спрашивает она.
И вдруг слышит в ответ:
