допустим. Вторая сборная Московской области. Легкая атлетика. Или биатлон.

— Стрельба, — поправил Нифонтов. — Это им ближе. Как они оказались на Кипре?

— В порядке поощрения. Награждены бесплатными путевками за третье место на первенство области.

— А почему не за первое? — спросил я.

— Проверяется, — объяснил Голубков.

— Кто дал путевки? — уточнил Нифонтов.

— Национальный фонд спорта. Это в их компетенции.

— Согласен. Позаботьтесь, чтобы в фонде были их данные.

— Будет сделано.

— Здравствуйте, товарищи спортсмены! — обратился к нам Нифонтов.

— Здорово, тренер, — ответил за всех Трубач. Нифонтов усмехнулся и кивнул:

— Давайте работать.

Голубков принес из кухни планшет, извлек из него три крупномасштабные карты и десятка полтора цветных снимков и разложил их на кроватях. На снимках был курортный городок или поселок, чем-то напоминающий Ялту, снятый в нескольких ракурсах белый двухэтажный дом, полускрытый высокой каменной оградой и ветвями каких-то деревьев, и два человека — за столиком уличного кафе, на набережной, возле ворот дома. Один — высокий, плотный, немного болезненного вида, с редкими русыми волосами. Другой — на голову ниже, круглый, с лысиной, с сигарой во рту. Оба в летних костюмах, в рубашках с короткими рукавами. Низенький — в шортах, из которых довольно нелепо торчали загорелые кривоватые ноги.

— Высокий — это Назаров, — объяснил Голубков. — Тот, что с лысиной, — Борис Розовский, его компаньон и друг… Это — вилла, Розовский арендовал ее на чужое имя. Сигнализация, видеокамеры, шесть человек вооруженной охраны — местные секьюрити, турки.

На плане Ларнаки он показал квадратик виллы и почти рядом — пансионат «Три оливы». Там нам предстояло жить.

На второй карте был остров Кипр, на третьей — выкопировка топографического плана участка польско-белорусской границы в стороне от трассы Белосток—Гродно. Название поселка или городка Нови Двор было обведено красным фломастером.

— От Нови Двора до границы — пять километров, — продолжал объяснения Голубков. — Дорога местная, пограничного пункта нет. В двух километрах южнее — сосновый бор с густым подлеском, подходит прямо к границе. За контрольно-следовой полосой — тоже лес. Граница охраняется из рук вон плохо. Из Нови Двора позвоните по этому телефону… — Он написал номер, показал всем. — Запомнили? — Тут же сжег бумажку в пепельнице. — Ответит диспетчер. Скажете только одну фразу: «Посылка готова, встречайте ночью». И назовете точное время. Этой же ночью перейдете границу. На нашей стороне вас встретит майор Васильев. Ровно в двух километрах к югу от дороги, не перепутайте. Пароль и отзыв вам тоже скажет диспетчер.

Я с сомнением всмотрелся в точку этого Нови Двора.

— Почему выбрано это место? Там же наверняка каждый новый человек на виду.

— Наоборот, — возразил Голубков. — Там сейчас огромная автомобильная барахолка. На территории бывшего военного городка. Со всей Европы старую рухлядь свозят. Проходной двор. Туда полк веди — никто внимания не обратит.

— Как мы доберемся до Нови Двора? — спросил Док, когда полковник закончил объяснения.

— Ваши проблемы. С Кипра — паром, теплоход, самолет. Можете — через Турцию. Или через Грецию, Болгарию и Румынию. Транзитные визы у вас будут. С транспортом — тоже на месте определитесь. Купите подержанный микроавтобус. Или две легковые машины. На заключительном этапе без своего транспорта вам не обойтись. Деньги на это предусмотрены. Машины бросите у границы.

— Возможны и другие варианты пересечения границы, — заметил я. — Через Брест, Чоп. Или морем до Одессы или Новороссийска. Вполне легальные. Особенно если нам удастся убедить Назарова добровольно уехать с нами.

— Абсолютно исключено, — вмешался Нифонтов. — Могут быть попытки перехватить объект. Оперативное наблюдение ведут наши коллеги из смежных, так скажем, организаций. Нет гарантий, что эта информация не поступает и к другим заинтересованным лицам. Ваша задача: доставить объект на белорусскую сторону границы. Живым. После этого ваш контракт будет считаться полностью выполненным.

Еще минут двадцать уточняли детали. Но, в общем, все было ясно. Ясно, что ничего не ясно. Но я не стал делиться с нашими работодателями своими соображениями.

То ли Нифонтов что-то почувствовал, то ли спросил просто так, на всякий случай:

— У вас есть сомнения? В частностях или в сути?

— В частностях — ничего, кроме сомнений. Насчет сути… — Я пожал плечами. — Вы — заказчик. А мы — ну, как портной. Хотите двубортный костюм — сошьем двубортный. Однобортный — будет однобортный. Я только одно могу уточнить: кепочку с пуговкой?

— Значит, вопросов нет, — заключил Нифонтов.

Голубков уложил карты и снимки в планшет, собрал у нас паспорта и прошел на кухню. Вернувшись, раздал увесистые пакеты в плотной оберточной бумаге.

— Ваш гонорар. Можете не пересчитывать — банковская упаковка.

Мы и не стали пересчитывать. Только Боцман разорвал на одной из пачек бандероль и начал изучать стодолларовую купюру: смотрел на свет, щупал, разглядывал под разными углами крупный портрет Бенджамина Франклина.

— Боишься, что фальшивка? — удивился Голубков.

— Знали бы вы, сколько сейчас фальшивых баксов ходит! — ответил Боцман. — У моей кассирши однажды детектор забарахлил, так за один день налетела на две сотни!.. Похоже, настоящие, — закончив осмотр, сказал он.

— Я передам нашим специалистам, что вы одобрили их работу, — пообещал Нифонтов.

— Самолет завтра в восемнадцать тридцать, — напомнил Голубков. — Сбор в шестнадцать ноль-ноль в Шереметьеве-два. Получите документы, билеты, деньги на расходы. Летите по путевкам турагентства «Эр-вояж», в Никосии вас встретит симпатичная девушка — их гид. Никаких записных книжек, писем, телефонов, только паспорта и водительские удостоверения. Никаких самостоятельных передвижений по Москве, машины для вас будут завтра в девять утра. Место сбора водители знают. Сегодня переночуете здесь.

— В режиме гауптвахты? — спросил я.

— Это просто мера предосторожности. Мы хотим быть уверенными, что кого-нибудь из вас не потянет искать приключений. Их у вас и без того будет достаточно. До завтра!..

Нифонтов и Голубков ушли. Я выглянул на кухню — малого с кейсом тоже уже не было. Когда я вернулся в спальню, ребята сидели на кроватях и тупо молчали. Поговорить было о чем, но говорить было нельзя.

— Я чувствую себя проституткой, — заметил Муха. Повертел в руках пакет с баксами и добавил: — Валютной.

— Прогресс, — успокоил его Трубач. — Раньше ты был просто шлюхой, которую имели практически за бесплатно.

— Мы теперь, выходит, наемники, — подытожил Артист.

А Док поправил:

— Солдаты удачи…

На следующий день в восемнадцать тридцать мы вылетели на Кипр чартерным рейсом Москва— Афины—Никосия. Но до этого Боцман успел смотаться в Калугу на выделенной для него «Волге», а я с Валерой на его «патроле» — в Затопино. Я понимал, что, если отдам Ольге баксы, она с ума от беспокойства сойдет. Поэтому спрятал деньги в чулане и показал Тимохе место. Объяснил:

— Здесь сорок пять штук моих и тридцать тысяч зеленых твоих. Не спорь, так решили. Считай, что это твои комиссионные за наш контракт. И если что… Понял?