города, который зовется «Черным городом» — Хара-Хото. Но местные кочевники не хотят, чтобы чужие видели его. И если чужой человек просит их провести к городу, они делают вид, что никакого города там нет.

В 1907 году в пустыню Гоби отправилась экспедиция Петра Козлова, ученика знаменитого Пржевальского, большого знатока Центральной Азии. Русское географическое общество включило в план экспедиции поиски мертвого города.

В феврале 1908 года Козлов оказался в ставке монгольского князя Балдын-цзасака, расположенной в Южной Гоби. Сблизившись со старым князем, Козлов начал расспрашивать его о Хара-Хото. Тот рассказал, что развалины города сохранились, но чужаков к ним не пускают кочующие в тех краях торгоуты. И по очень простой причине: уже много лет они ищут там сказочные сокровища. По преданию, в которое они верят, правитель города, когда его осадили монголы Чингисхана, убил своих двух жен и зарыл их вместе со своими богатствами. Правда, в последние годы торгоуты от сокровища отступились. Несколько лет назад они выкопали глубокий ров и уже добрались было до клада у большого субургана (каменной ступы), но оттуда выползли две змеи, духи погибших жен, и изгнали кладоискателей.

Из расположения к Козлову князь дал ему проводников, и к середине марта экспедиция уже была в низовьях реки Эдзин-Гол, где ее встретили торгоуты. А так как проводники рассказали торгоутам, что Козлов — друг князя Балдын-цзасака, те согласились показать ему развалины.

«Наше волнение увеличивалось и увеличивалось, — писал в дневнике Козлов. — В особенности, когда после 3–5 верст юго-юго-восточного движения нам стали попадаться черепки фарфоровой и глиняной посудной формы с закругленными краями, гранитные валы для молотьбы, наконец, монеты и пр. … Показались развалины справа от дороги, Актан-Хото, в них, по преданию, был сосредоточен кавалерийский отряд, защита Хара-Хото. Эта цитадель устроена на возвышении берега мертвой реки, с остовами погибших сухих тополевых деревьев, валявшихся вдоль русла „старого ложа“ вод эдзингольских, некогда омывавших с двух сторон Хара-Хото. По сторонам последнего залегали культурные долины с земледельческим населением. Наше желание попасть в Хара-Хото дошло до крайней степени. Над песками показались крепостные шпицы субурганов… а вот и уголок самой крепости. Еще томительные полчаса, и мы, миновав бугры-холмы из песка и тамариска, вышли на каменную равнину с запада, где мертвый город, весь на виду, вблизи, еще больше манит к своим скрытым сокровищам…»

С вершины крепостной стены Козлов смог обозреть весь город. В плане он представлял собой квадрат. Длина стороны — более километра. Шестиметровой толщины стены были укреплены башнями и субурганами. В город вело двое ворот. По сторонам выдавались бастионы, которые прикрывали ворота от нападения. Две параллельные улицы с развалинами домов вдоль них пересекали весь город. Одну из улиц Козлов назвал Главной, вторую — Торговой. Можно было различить и следы дорог, которые с двух сторон вели к городу. Вдоль них кучками виднелись многочисленные субурганы и развалины построек. Значительная часть города не уместилась в крепостных стенах и раскинулась на окрестной равнине.

Экспедиция разбила лагерь в центре города, и всеми овладел кладоискательский зуд. Уже в первые дни список находок был внушителен: книги и рукописи, иконы на ткани, монеты и бумажные деньги, буддийские статуэтки, обломки фарфоровой и глиняной посуды, стремена, бусы, железные инструменты…

Через три дня экспедиция двинулась дальше, и из первого же населенного пункта Козлов направил в Академию наук письмо с сообщением о найденном городе. Он, в частности, писал: «Сменилось девять поколений управителей эдзингольских торгоутов, но последние не знают Хара-Хото иначе, как только в развалинах… Кто же были в конце концов хара-хотосцы? Туземцы на такой вопрос отвечают: „китайцы“».

В течение последующих месяцев Козлов обследовал пустыню Алашань, затем направился в Северо- Восточный Тибет. Поздней осенью экспедиция остановилась на зимовку в оазисе Гуйдуй. Но зимовать не пришлось. 7 декабря было получено сообщение из Петербурга: материалы, отправленные Козловым в Россию, произвели сенсацию. Историки считают, что им найдена столица исчезнувшего тангутского царства Си Ся. Специальное собрание Географического общества было посвящено обсуждению находок Козлова. В частности, было отмечено, что многие извлеченные из развалин рукописи «написаны на языке неведомом, но крайней мере прочесть их никто не умеет, хотя образцы письма и известны». Под образцами имелись в виду находки, сделанные английскими и французскими учеными в Китае, их расшифровка только начиналась. «Ввиду важности совершенного открытия — сообщалось в письме, — Совет Географического общества предлагает Вам не углубляться в Сычуань, а вместо этого возвратиться в пустыню Гоби и дополнить исследования недр мертвого города. Не жалейте ни сил, ни времени, ни средств на дальнейшие раскопки».

Весной 1909 года экспедиция Козлова вернулась в Хара-Хото.

Раскопки продолжались несколько дней, но ничего нового не дали. Тогда Козлов решил проверить, нет ли чего в больших субурганах, стоявших вне городских стен.

Большой, десятиметровый субурган вошел в историю как «Знаменитый». Когда верхний слой кирпичей был снят, оказалось, что он буквально набит рукописями. В сухом склепе они пролежали почти восемьсот лет и отлично сохранились. Всего рукописей было несколько тысяч — это самая большая в мире библиотека, оставшаяся от средневековья. И хранилась она в пустыне, в городе, настоящего названия которого никто не знал. А о народе, населявшем его, тогда могли лишь догадываться.

Когда же, как пишет Козлов, «книги, письмена, письмена, книги — большие, малые, в переплетах или папках, тетрадями или свитками и пр.» — были извлечены из субургана, оказалось, что внизу, в основании внутренней камеры, сделана глинобитная площадка, в центре которой стоит деревянный шест, а вокруг него тесно сидят глиняные статуи, словно собрались на совет. У стены был обнаружен человеческий скелет. Как потом выяснилось — пожилой женщины.

Вероятно, в субургане была погребена знаменитая буддийская монахиня. Впоследствии, когда город подвергся нападению монголов, монахи, спасая самое ценное — рукописи, вынесли их за стены и замуровали в субургане, полагая, что завоеватели не тронут каменную ступу, так как монголы всегда боязливо относились к чужим богам, опасаясь их гнева. Возможно, в субурган свезли книги из нескольких монастырей — уж очень велика оказалась библиотека.

Город погиб, а библиотека осталась. Именно она дала возможность восстановить язык, культуру и обычаи великого государства, о котором ранее почти ничего не было известно, — государства Си Ся, одной из трех основных держав в тех краях. Две другие — империи Цзинь и Сун. Си Ся, контролировавшее центральный участок Великого шелкового пути, долее других государств сопротивлялось натиску монголов.

Теперь известно, что на месте Хара-Хото в VII–VIII веках стояла китайская крепость Тунчэн, которая охраняла оазис на торговом пути. Когда китайское влияние там ослабло, крепость была захвачена уйгурами. Тангуты, полукочевой парод, родственный тибетцам, окрепший и усилившийся, так как жизненные условия в тех местах были тогда куда лучше, чем сегодня, в начале XI века вытеснили уйгуров из низовьев реки Эдзин-Гол. Там и вырос крупный город, ставший затем центром одной из провинций тангутского государства. У тангутов были и более крупные города, по на их развалинах затем возникли новые поселения и стерли их следы. Город назывался Эдзина, что означало по-тангутски «Черная река». Это был не только центр провинции, но и основная крепость, защищавшая северные границы царства от уйгуров и татар. В двадцатитомном «Измененном и заново утвержденном кодексе законов эпохи небесного процветания», который был найден среди других книг в «Знаменитом» субургане, говорится, что Эдзина была центром одного из двенадцати военных округов, на которые была разделена тангутская держава. Вся долина реки Эдзины была изрезана каналами и густонаселена. Глинобитные дома крестьян были разбросаны вдоль каналов, среди них возвышались дома богачей и чиновников. Современник писал: «Обычно тангуты живут в глинобитных домах, и только получившие особое разрешение могут покрывать их черепицей».

Сокровища, найденные Козловым, позволили ученым всерьез приступить к расшифровке языка тангутов. Этот труд был завершен великим лингвистом Николаем Невским, который написал «Тангутскую филологию».

И темное окно в городе средневековья трудами путешественника Козлова, филолога Невского и многих русских, английских, французских и китайских ученых осветилось. И хотя далеко не все книги тангутов прочитаны и далеко не все известно и понятно в их истории, обширная держава была поднята из небытия и