крестоносцы. Сам факт сложной дипломатической игры свидетельствовал о том, что крестоносные государства стали хотя и нежелательной, но реальной частью ближневосточной политики: религиозная вражда отступала на второй план, если к этому вынуждали экономические и политические интересы.

Кылыч-Арслан обещал помогать крестоносцам в пределах своего султаната.

Затем Фридрих вошел в сношения с соседями Византии, оговорил поддержку Белы Венгерского, провел переговоры с теми странами, которые лишь недавно скинули византийскую власть и продолжали отстаивать независимость. То были Болгария и Сербия. В Нюрнберг к Фридриху приехал великий жупан Сербии Стефан Неманя, там же в 1189 году побывали послы основателей второго Болгарского царства — братьев Петра и Асеня. Эти страны рассчитывали, что поход немецких крестоносцев поможет им окончательно освободиться от контроля Византии. Неудивительно, что сербы и болгары склоняли Фридриха к тому, чтобы сначала покончить с Византией, и предлагали свою помощь.

Встревоженное византийское посольство также удостоилось аудиенции у императора. Можно представить себе положение византийских послов, которые были в курсе того, что творится вокруг. Фридрих заключает союз с врагом Византии Кылыч-Арсланом, ставя тем самым под угрозу ее малоазийские владения. В любой момент он может заключить союз с Болгарией и Сербией, чтобы ударить по Константинополю с запада. К тому же Фридрих состоит в союзе с сицилийскими норманнами, которые лишь недавно ушли из Греции. Вот почему посол нового византийского императора, Исаака II Ангела, еще непрочно чувствовавшего себя на троне, потребовал от германского императора гарантий, что тот не питает к Византии враждебности. И Фридрих велел трем германским князьям в его присутствии поклясться византийцам, что завоевательные планы ему чужды и что интересам Византии крестоносцы не причинят вреда. Барбароссу можно понять: он предпочел осторожность. Даже если бы он объединился с болгарами и сербами и ударил по Византии, исход этой операции был бы совершенно неясен. Можно было погнаться за двумя зайцами и ни одного не поймать. И Фридрих не пошел на конфликт с Византией.

Прежде чем начать поход, Фридрих направил Салах ад-Дину официальную ноту, в которой предложил ему уйти из Иерусалима, вернуть христианам Святой крест и возместить нанесенный им ущерб. Если уважаемый султан не согласится на эти условия, христианский мир будет вынужден двинуться в крестовый поход. Салах ад-Дин ответил на ноту. Он, в свою очередь, предложил христианам сдать ему все сирийские города. После этого он вернет Святой крест и дозволит паломникам из Европы беспрепятственно посещать Иерусалим.

Поход германской армии начался, как и планировалось, весной 1189 года. Отряды стягивались к Дунаю, затем начали спускаться по его берегам. Сам Фридрих плыл в ладье. К концу мая первые немецкие части вступили на землю Венгрии. Путь через Венгрию был спокойным. Король Бела снабдил крестоносцев продовольствием, а так как питательные пункты тянулись цепью, армия не сворачивала с намеченного пути.

Далее путь крестоносцев привел их в болгарские земли.

Независимость Северной Болгарии от Византии была провозглашена совсем недавно, осенью 1186 года, в городе Тырново. Византийский император мириться с этим не желал.

В Константинополе понимали, что отложение болгар крайне опасно. От Болгарии до столицы империи рукой подать. К тому же греки трезво оценивали военный потенциал Болгарии. Византия не только лишалась воинов, которые играли важную роль в императорской армии, но и обзаводилась сильным враждебным соседом.

Болгарские долины были западным пределом распространения половцев, и там энергично шел процесс их ассимиляции. Даже освободители Болгарии — князья Петр и Асень были по происхождению половцами.[27] Но притом христианами, понимавшими важность распространения христианства для сплочения страны. К возмущению константинопольского патриарха, болгары избрали своим архиепископом монаха Василия, а тот, к не меньшему возмущению императора, короновал Петра царем Болгарии. Более того, новый царь разбил армию византийского полководца Кантакузина.

В 1187 году армию возглавил сам император. Византийцы подвергли Болгарию страшному опустошению. Лишь осенью, собрав половцев, Петр изгнал греков.

Весной 1188 года состоялся новый поход византийцев. Три месяца император безуспешно осаждал город Ловеч. Наконец был заключен мир.

И вот появились крестоносцы. Петр и Асень не могли их прокормить. Это было выше их сил. И тогда начались беды. Отряды крестоносцев тянулись через Болгарию с лета 1189 до весны 1190 года, зима была холодной и голодной, и это привело к страшному грабежу и без того разоренной страны.

В Болгарии крестоносцы понесли значительный урон. И не только от болезней: болгары жестоко мстили пришельцам за грабежи и убийства. Неизвестный автор хроники «История пилигримов» говорил о болгарах: «Они набрасывались на нас, подобно грязным собакам или хищным волкам». Когда через год аббат Эбергард был послан из Византии в Венгрию, он доносил императору, что могилы крестоносцев в Болгарии разрыты, трупы выброшены и валяются у дорог.

Чем ближе крестоносцы подходили к Константинополю, тем враждебнее становились отношения с Византией. Победа Фридриха над Салах ад-Дином Исааку Ангелу была не нужна. Она означала бы лишь, что сильно пострадают политические и экономические интересы Византии, которая формально была сюзереном христианских владетелей Палестины и Сирии. Фридрих сам претендовал на эту роль.

Крестоносцы, вступив во Фракию, знали, что идут по земле еретиков — схизматиков, врагов истинной веры, и вели себя соответственно. Византийцы же не выполняли принятое ранее обязательство кормить крестоносцев.

Дороги, по которым шли германцы, были разрушены, продовольствие не подвозилось, на склонах гор и в замках стояли византийские отряды. В озлоблении голодные крестоносцы выжгли все деревни вокруг Филиппополя (теперь Пловдив) и разорили его предместья. Затем они захватили и разграбили несколько небольших городов. В Константинополь слетались панические донесения.

Исаак Ангел был не самым решительным из императоров Византии. Он растерялся и не смог выработать последовательной линии поведения. То он требовал, чтобы крестоносцы повернули обратно, то заявлял, что пропустит их, если они пообещают отдать Византии половину своих завоеваний в Азии, то добивался заложников в знак того, что Константинополю ничто не грозит. Послов Фридриха, которые вели себя вызывающе, потому что знали, какая стоит за ними сила, он велел арестовать. Это, разумеется, не улучшило отношений между двумя императорами. Константинопольский патриарх выступил с проповедью, в которой назвал крестоносцев псами и объявил прихожанам, что за убийство крестоносца любому христианину будут отпущены грехи. Исаак Ангел даже подписал соглашение с Салах ад-Дином против Кылыч-Арслана, что в глазах крестоносцев делало его предателем.

Сложилась неестественная ситуация: оба христианских монарха вступили в союз с врагами христианства.

Продвижение крестоносной армии все замедлялось. Наступила осень, пошли дожди, ночами стало холодно, а крестоносцы все еще плелись по Византии. Дисциплина падала, некоторые рыцари тайком поворачивали домой — поход продолжался уже более года, а до Иерусалима было далеко. Начал терять выдержку и сам Фридрих. Он написал сыну Генриху в Германию, предлагая обдумать возможность удара по Византии, если помогут Венеция и Генуя, а римский папа не будет гневаться.

Свою ненависть к Византии Фридрих не скрывал, и осторожный Исаак Ангел поспешил с переправой крестоносцев в Малую Азию. В феврале 1190 года было подписано повое соглашение, по которому Византия предоставила Фридриху флот.

Малая Азия встретила крестоносцев негостеприимно. Они двигались по ее западным районам, недавно разоренным союзником Фридриха, конийским султаном. Теперь, когда крестоносцы ушли в Азию, византийцы вообще перестали помогать им. Крестоносцы ели конину. Весна быстро превращалась в лето, днем было жарко, а ночи еще стояли холодные. Византийские гарнизоны запирались в крепостях при приближении крестоносцев. Город Филадельфия отказал крестоносцам в припасах, и они взяли его штурмом.

Для того чтобы поддерживать дисциплину, требовались самые жестокие меры. Фридрпх пошел на них. Вся армия была разбита на отряды по пятьсот человек, и командир отряда нес ответственность за поведение каждого солдата. Были организованы военные суды и тайный совет из шестнадцати знатных