А третьей была девушка с лиловыми, как рубаха на Зурдане, волосами и глазами цвета бело-голубых солнц, сияющими словно бриллианты. Она казалась лучшим украшением богато убранного кабинета.

— Вы Джонни Мантелл, не так ли? — спросил Зурдан. — Вы прибыли сюда в поисках убежища? — Его голос, как и следовало ожидать, был густым и басистым.

— Да, это так, — подтвердил Мантелл.

Зурдан повернулся к доктору Хармону, который стоял, раскачиваясь на своих слоновьих ногах. Он был похож на сморщенную черносливину.

— Эрик, я полагаю, ты возьмешь мистера Мантелла в лабораторию и проведешь обследование в полном объеме, — Зурдан в упор глянул на Мантелла и добавил: — Конечно, вы понимаете, мистер Мантелл, что эта вынужденная мера предосторожности — часть нашей повседневной работы.

«Мистер…» Бывший бродяга, к которому никто не обращался иначе, как «эй, ты!», целых семь лет! Мантелл коротко кивнул:

— Понимаю!

— Вот и отлично. Идите.

Мантелл проследовал за стариком Хармоном в сопровождении охранника.

Проходя мимо инкрустированного золотом косяка двери, он услышал низкий рокочущий бас, отвечавший на какое-то тихое замечание девушки:

— Да, наверное… Но с ним, скорее всего, все будет в порядке, вот увидишь.

— Надеюсь, мы его не прикончим, Бен, — сказала девушка громко. — Пожалуй, он мне нравится.

Дверь за ними захлопнулась, и разговор оборвался.

Мантелла ввели в хорошо оборудованную лабораторию. В самом центре возвышалась психопробная установка, похожая на громадного паука. К ней были подключены электроэнцефалограф старой модели и разные мудреные приборы, незнакомые Мантеллу. Возможно, это какие-то новые хармоновские устройства. Два ассистента провели Мантелла к кушетке и привязали ремнями.

Хармон надел ему на голову металлический колпак зонда. Он был холодным и твердым. Мысль о том, что один неверный поворот рычажка может повредить его мозг и вызвать путаницу в восприятиях, не давала покоя.

Глаза Хармона возбужденно горели. Старческими, похожими на клешни руками он коснулся эмалированных кнопок пульта управления и улыбнулся:

— Полагаю, вы не откажетесь рассказать мне немного о себе, мистер Мантелл.

Мантелл сжал челюсти, когда вдруг всплыли старые, давно забытые болезненные воспоминания. Он проговорил усталым голосом:

— Я бывший специалист по вооружению. Семь лет назад со мной случилась одна неприятная история: я потерял работу. А потом меня занесло на Мульцибер, где я пробыл дольше, чем рассчитывал. Я…

Пока он говорил, Хармон возился с установкой, поглядывая через плечо Мантелла на видеоэкраны, на которые с помощью осциллоскопа проецировались кривые биоритмов мозга.

— Как-то утром, идя с пляжа, где собирал ракушки, я…

В его мозгу что-то грохнуло, словно ударил десятитонный пресс.

Показалось, что полушария мозга раскололись на части, будто в его череп вонзился гигантский скальпель.

К счастью, приступ острой боли продолжался недолго — его сменила ноющая тоскливая мигрень. Мантелл открыл глаза и посмотрел на старого Хармона, который внимательно глядел на аппаратуру.

— Что случилось? — спросил Мантелл.

Хармон виновато улыбнулся:

— Небольшая ошибка в калибровке, не больше. Приношу вам искренние извинения, молодой человек.

— Надеюсь, доктор, больше не случится ничего подобного, — содрогнулся Мантелл.

Как-то странно взглянув на него, Хармон произнес:

— Но вас уже обследовали. Это длилось не более пятнадцати минут. Вы все это время спали.

Пятнадцать минут! А ему показалось, что прошло всего пятнадцать секунд! Мантелл потер ноющий лоб. Вдруг что-то яростно запульсировало в голове на уровне его бровей, еще немного — и он начал бы сдирать кожу со лба. Он крепко прижал руки к голове.

Сзади густой бас Бена Зурдана спросил:

— Он в сознании?

— Только что очнулся. Он упорно погружался в своеобразный стресс, который я не смог преодолеть. Чуть усилю давление — он сразу приходит в сознание.

— Используйте все свое мастерство, Эрик, — прогудел Зурдан. — Вы же не новичок. Если вы еще раз допустите подобную ошибку, мы поручим проведение психопробы одному из ваших ассистентов. Мантелл, вы можете встать на ноги?

— Не знаю, — неуверенно сказал Мантелл. — Попробую…

Он сполз с кушетки, лаборатория плыла перед его глазами. Но он почувствовал, что начал выбираться из состояния шока.

— По-моему, со мной все в порядке, — сказал Мантелл. — Боль проходит, но я еще не оправился полностью.

— Ничего, оправитесь, — гулко хохотнул Зурдан.

— Что, уже кончили?

— Да, вы абсолютно чисты и нам годитесь. Идемте в мой кабинет, немного поговорим о жизни на Стархевене.

Слегка пошатываясь, Мантелл последовал за этим властным верзилой в его роскошно обставленный кабинет. Зурдан растянулся на покрытой пенящейся тканью кушетке, специально сконструированной на его огромную фигуру, и небрежным жестом указал Мантеллу место напротив.

— Выпьем? — предложил Зурдан.

Мантелл кивнул, стараясь не обнаружить свое нетерпение, и Зурдан нажал кнопку, спрятанную в спинке кушетки. Из угла комнаты к ним выкатился изящный портативный бар и остановился прямо перед Мантеллом.

После некоторого раздумья он выбрал забористый тройной «соур чокер».

Джонни нажал на рычаг, и робот-бар налил в хрустальный бокал с тремя кварты зеленоватого зелья. Мантелл взял бокал, а бар переехал к Зурдану.

Тот заказал чистый «бурбон».

Мантелл пригубил и удовлетворенно кивнул:

— Подходяще. Наверное, с Муриака?

— Синтетическое — здесь все синтетическое. Зачем нам закупать какие-то напитки, когда мои химики могут запросто создать любую жидкость вроде этой. — Зурдан развалился на кушетке и внимательно посмотрел на Мантелла. — Доктор Хармон выяснил, что вы когда-то работали техником-вооруженцем. Для нас вы очень ценная фигура на Стархевене, Мантелл, — значительно добавил он.

Зурдан больше не произносил церемонное «мистер». «Видно, так называют здесь только новичков, которых еще не квалифицировали», — решил Мантелл.

— Ценной фигурой? — переспросил Джонни. — Почему?

— Стархевен живет только силой своего оружия. Ослабь мы хоть чуть-чуть поле своих защитных экранов, и из всех секторов Галактики на нас разом обрушится армада Космического патруля. Я поставил миллиарды заслонов перед Стархевеном, Мантелл. Это первая совершенно неприступная крепость в мировой истории. Но, как бы то ни было, без техников, устанавливающих орудия и экраны, нам не обойтись.

Мантелл ощутил легкую дрожь в руках.

— С тех пор, как я занимался защитными экранами, прошло много времени, — сказал он Зурдану. — За семь лет я уже все забыл.

— Ничего, вспомнишь, — просто ответил Зурдан. — Я знаком с данными психопробы. Семь лет бродяжничества и нищеты после потери работы. Потом ты убил человека, похитил корабль КП и прибыл