Девяностолетний дон Мануэль — старейший из ныне живущих знахарей-инков. Я впервые прочитал о нем в 1962 году, в посвященном Перу вестнике Национального Географического Общества. Тогда ему было 52 года, и в статье его называли самым старым шаманом кьеро и единственным человеком, умевшим работать с qиiри —колечками разноцветных узловатых шнурков, с помощью которых велись подсчеты в империи инков. К 1989 году, когда мы познакомились лично, он пользовался qиiри только для того, чтобы рассказывать легенды. Дон Мануэль забыл математику инков. В его памяти сохранились только давние истории.

Мануэль Квиспе родился в семье крестьянина из племени кьеро. В пятнадцатилетнем возрасте Мануэль серьезно заболел. Отец отвел его к деревенским целителям, но мальчику не смогли помочь ни они, ни врачи из больницы города Куско. Возвращаясь с исхудавшим сыном домой, отец Мануэля остановился в святилище Уанка — священном месте с мощными природными силами. Инки относились к Уанке с таким почтением, что для обращения индейцев в свою веру католическим священникам пришлось выстроить церковь прямо на месте святилища. Там произошло чудо: Мануэль снова начал есть, к нему на глазах возвращались силы. Уанка расположена на полпути к вершине горы Пачатусан (это название означает «ось мира»). Горные духи велели Мануэлю отправиться к другой ари (священной горе) под названием Уруру; путь к этой вершине проходил через всю долину. Следующие несколько месяцев юный Мануэль провел в пещере. Он вел жизнь отшельника: пил воду, сочившуюся из стен пещеры, и в одиночестве совершал долгие горные переходы. Именно там он впервые начал говорить с ари.

Сама гора стала его учителем. Он не раз бывал на грани смерти, на личном опыте удостоверился в продолжении жизни «по ту сторону», а затем вернулся в родные места. Его ученичество завершилось среди кьеро —Мануэль прошел формальные обряды под руководством одного из легендарных шаманов своего народа.

Когда я познакомился с ним, у дона Мануэля уже не было передних зубов. Он знал, что моим наставником был Антонио, и потому согласился меня учить. Взамен он пожелал только одно: вставные зубы. Эта задача оказалась сложнее, чем я мог представить. Зубному врачу пришлось в несколько приемов извлечь изо рта Мануэля остатки разрушенных зубов, и после этих процедур Мануэль корчился от боли. Дважды он едва не умер от обезболивающих препаратов. Во всем этом он винил меня. Когда желанные протезы наконец-то были установлены, Мануэль посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Со следующей недели он принялся учить меня всему, что знал сам. Мы отправились к горе Аусангате, где он провел обряд hatun kаr-рау, «великой передачи». В завершение он велел мне искупаться в Оторонго-Варми-Коча, «лагуне ягуара».

— Что? —с недоверием уставился на него я.

— Иди и прыгай в лагуну, — повторил он. — Это тебе за всю боль с моими зубами.

Зима была в разгаре, мы находились на высоте более четырех километров, повсюду лежал снег. Термометр в моем рюкзаке показывал десять градусов ниже нуля.

Запасы воды в лагуне пополнялись благодаря голубому леднику в центре озера. Я не сомневался, что купание при такой температуре и на такой высоте приведет к сердечному приступу.

— Но я не виноват в том, что зубной врач пожалел для тебя обезболивающее! — возразил я, в надежде, что он придумает испытание полегче.

— Я чуть не умер у подножия горы, прежде чем ари спасла мне жизнь, — заявил он, обнажив в хитрой усмешке сверкающие новые зубы. — Я привел тебя на священную гору. Я передал тебе свой kаrрау. Теперь проверим, спасет ли ари жизнь тебе.

Он пояснил, что я должен коснуться губами льда на дне озера. Хотя глубина лагуны составляла всего два-три метра, я сомневался, что смогу добраться до дна.

— Ты там особо не задерживайся, — посоветовал дон Мануэль.

«Я слишком стар для таких подвигов», — подумал я, но что-то в глубине души придало мне смелости, и я неожиданно для себя начал раздеваться: сбросил меховую куртку, штаны с начесом и утепленное белье. Кожу сразу обожгло стужей. Встав на валун над ледяной водой, я заколебался, крепко обхватив грудь руками, так как все тело покрылось пупырышками. Сообразив, что промедление ничего не даст, я прыгнул вниз. Холодная вода вышибала из легких весь воздух.

Мне удалось проплыть до середины лагуны, но я никак не мог сделать достаточно глубокий вдох и нырнуть. Наконец, я, будто во сне, погрузился в воду с головой, опустился ко дну и поцеловал поверхность ледника.

Впоследствии дон Мануэль рассказывал мне о том, какие посвящения проходят обычно шаманы в Андах. Существует семь уровней важнейших обрядов посвящения. Целителю достаточно пройти лишь первые два испытания, а настоящему шаману — четыре. Все семь проверок проходят лишь редкие люди.

Дон Мануэль, донья Лаура и дон Антонио были единственными шаманами из живших в то время, кто прошел все семь обрядов посвящения.

На первом уровне знахарь получает семь архетипов, или упорядочивающих принципов вселенной, и вбирает в четыре нижние чакры духов змеи, ягуара, колибри и кондора. В его высшие чакры проникают три светящихся существа — упорядочивающие принципы нижнего, срединного и верхнего миров. Кроме того, он получает «пояса силы»— те оберегают целителя от отравляющих энергий пациентов. Затем ученик проходит обряд kаwаk, после чего обретает шаманское видение. Я превратил этот обряд в особую технику (см. пятую главу), помогающую развить второе внимание, которое позволяет воспринимать светящуюся сущность всего живого.

Следующим уровнем является церемония ратратеsауоk. Во время этого обряда шаман получает наследие знахарей, посвятивших себя служению Земле и всем разумным существам.

После этого обряда перехода целитель уже никогда не работает в одиночестве. Ему помогает сообщество светящихся существ, превзошедших время и рамки культуры.

Обряд соединяет шамана со многими поколениями светящихся целителей — те знакомятся с ним и откликаются на его зов.

— На самом деле большой нужды купаться не было, — признался дон Мануэль, когда я уселся на берегу и судорожно натягивал на себя одежду. — Я просто хотел проверить твою решительность.

Вечером, когда дон Мануэль уснул, я прокрался в его палатку и перепрятал чертовы вставные челюсти. Потом он искал их целых два дня.

Почти семь лет, пока дон Мануэль не стал слишком дряхлым для походов, мы обучали приемам kиrаk аkиуеk моих студентов из Северной Америки. Вершиной наших путешествий стала церемония исцеления Земли у центрального алтаря Собора св. Иоанна в Нью-Йорке — крупнейшего готического собора на планете. В этом событии участвовали сотни людей. Дон Мануэль целый вечер радостно улыбался — он и представить себе не мог, что ему доведется проводить подобный обряд у христианского алтаря.

Донья Лаура была партнером Антонио. Оба осваивали свое искусство в высокогорьях и учились у одних и тех же наставников. Затем Антонио перебрался в город, а донья Лаура поднялась еще выше и поселилась у самой снеговой линии неподалеку от священной для инков горы Аусангате. Выглядела она