Те немногие источники, которые упоминали об операции «Марс» в числе прочих операций, предпринятых Ставкой в конце 1942 года, рассматривали ее исключительно как ловкий отвлекающий маневр. Согласно официальной версии, которой придерживались Жуков и большинство менее высокопоставленных советских военачальников, операция «Марс» была осуществлена в конце ноября и начале декабря, чтобы помешать немецким резервам Центрального фронта усилить немецкие войска на юге Советского Союза. По мнению всех сторонников этой версии, «Марс» внес свой вклад в советскую победу под Сталинградом и уже этим был оправдан. Эти аргументы — в лучшем случае отговорки, в худшем — откровенная ложь. Если судить по временным рамкам, масштабу, размаху, ожиданиям и последствиям, Ставка ставила операцию «Марс» по значимости в один ряд с «Ураном», если не выше его.

Вопреки официальным заявлениям Жукова, планирование операции «Марс» завершилось к 1 октября, а приступить к операции советские войска должны были 12 октября 1942 года. Из-за непогоды и транспортных проблем начало операции перенесли сперва на 28 октября, потом на 25 ноября. Согласно первоначальным планам, «Марс» предстояло завершить до начала «Урана», а последний должен был помешать немецкому командованию устранить урон, нанесенный немецким войскам на направлении Москва-Берлин в стратегически важном центральном секторе. Но как только начало пришлось перенести на ноябрь, Ставка сочла, что «Марс» выиграет благодаря отвлекающему южному (сталинградскому) удару, поскольку оперативные немецкие резервы наверняка будут переброшены из центра на юг России, в регионы, оказавшиеся под угрозой.

Цели операции «Марс» были стратегическими по масштабам и по значимости ни на йоту не уступали целям операции «Уран». В ходе операции «Марс» более половины войск Калининского и Западного фронтов должны были охватить Ржевский выступ и уничтожить единственную немецкую армию — 9-ю. В последующей операции «Юпитер» оставшимся силам двух, фронтов предстояло сокрушить большую часть целой группы армий противника, группы «Центр». Основными целями операций были Сычевка, Вязьма и Смоленск, расположенные на тактической, оперативной и стратегической глубине в немецком тылу. Подобные цели преследовала и операция «Уран»: половина войск трех меньших по размерам фронтов (Юго-Западного, Донского и Сталинградского) должны были окружить войска противника в районе Сталинграда и уничтожить единственную немецкую армию — 6-ю. В ходе последующей операции «Сатурн» все войска трех фронтов были брошены на уничтожение немецкой группы армий «Б». Основные цели «Урана» и «Сатурна» — Сталинград, Морозовск и Ростов на тактической, оперативной и стратегической глубине в немецком тылу.

Виды и численность войск, участвовавших в операциях-близнецах, мало чем отличались (см. Приложения). В ноябре 1942 года силы Калининского и Западного фронтов, а также Московской зоны обороны насчитывали 1890 тысяч человек, 24 682 пулемета и миномета, 3375 танков и самоходных установок и 1463 самолета. В операцию «Марс» Жуков ввел около 668 тысяч человек и почти 2000 танков (для нанесения основных ударов), а еще 415 тысяч человек и 1265 танков держал наготове для «Юпитера». В операцию «Уран» Василевский ввел около 700 тысяч человек и 1400 танков, а в измененной операции «Сатурн» задействовал еще 400 тысяч человек и 1200 танков.

Без учета наступления на Великие Луки, разработанного для поддержания операции «Марс», два фронта Жукова задействовали в наступлении семь армий (41-ю, 22-ю, 39-ю, 30-ю, 31-ю, 20-ю и 29-ю) и три фронта Василевского — тоже семь (5-ю танковую, 21-ю, 65-ю, 24-ю, 64-ю, 57-ю и 51-ю). Следовательно, в операции «Марс» участвовали силы, равные по численности 36,5 советских дивизий, а в операции «Уран» — 34,5. Чтобы поддержать операцию «Марс», Жуков ввел в бой шесть подвижных корпусов (1-й и 3-й механизированные, 5-й, 6-й, 8-й танковые и 2-й гвардейский кавалерийский, а также седьмой — под Великими Луками), в то время как Василевский, для поддержки «Урана» — восемь (1-й, 4-й, 13-й, 16-й, 26-й танковые, 4-й механизированный, 4-й и 8-й кавалерийские). В пересчете на подвижные бригады, Жуков задействовал 39 таких бригад, а Василевский — 33. Что касается артиллерийской и инженерной поддержки, Жуков обеспечил «Марсу» поддержку 48 артиллерийских полков, 21 противотанкового полка, 15 зенитных полков и 21 саперного батальона, а Василевский «Урану» — поддержку 54 артиллерийских полков, 34 противотанковых полков, 21 зенитного полка и 29 саперных баталь-онов. Таким образом, по составу войск и их численности эти две операции примерно равноценны.

Что касается сравнительной репутации командиров, участвовавших в операциях, «Марс» получил свою долю уже признанных и будущих знаменитостей, даже если принять во внимание разрушенные в ходе операции репутации и карьеры. Наиболее уважаемый советский военачальник генерал Жуков командовал операцией и благодаря поддержке политического руководства и историков сохранил титул самого прославленного из командующих времен войны. Генералы Пуркаев и Конев как были, так и остались выдающимися командующими фронтами. Репутация и положение Конева даже изменились к лучшему на оставшийся период войны. Большинство участвовавших в операции командиров впоследствии были преданы забвению, хотя и были выбраны именно за опыт и отвагу. В операции «Марс» принимали участие лучшие из командиров подвижных сил Красной армии, в том числе танкисты самого высокого ранга — генералы Катуков, Гетман и Соломатин, а также восходящая звезда кавалерии генерал Крюков.

Потенциальное стратегическое значение операции «Марс» было равнозначно или даже превосходило стратегическое значение «Урана». В ноябре 1942 года Ржевский выступ представлял собой вершину передовых позиций немецких войск на востоке, менее чем в 200 километрах от Москвы. С точки зрения стратегов из Ставки, скопление войск противника на выступе представляло для Москвы реальную угрозу. Чтобы устранить ее, требовалось ликвидировать сам выступ и вместе с ним — самые мощные немецкие группы армий. Но что еще важнее, победа в операции «Марс» должна была помочь советским войскам выдвинуться на запад в стратегически важном секторе фронта, по кратчайшему пути из Москвы в Берлин. Сдругой стороны, Сталинград гораздо удаленнее от Москвы, и если победа немцев могла облегчить им рывок к природным богатствам Кавказа, уже к октябрю 1942 года стало ясно, что и наступление немцев со-стороны Сталинграда, и кавказский удар «выдохлись». Даже если операция «Уран» завершится победой, последующие операции с целью изгнания немцев с юга России неизбежно будут затяжными. Ставка рассудила, что победа на центральном участке наверняка приблизит поражение противника и на юге и в то же время позволит сэкономить время и ресурсы — в отличие от возобновляющихся широкомасштабных операций на удаленных участках, куда едва доходили транспортные артерии. Короче говоря, стратегические вопросы оказалось удобнее решать в том секторе, где легче ввести в бой войска и где стратегическая выгода побед будет более очевидна.

И последнее мерило значения операции «Марс» в сравнении с операцией «Уран» — человеческие и материальные затраты. Затри недели операции «Марс» войска Жукова потеряли около 100 тысяч солдат убитыми и пропавшими без вести и 235 тысяч ранеными. С другой стороны, фронты Василевского на всем протяжении операции (с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года) лишились 154 885 человек убитыми и пропавшими без вести и 330 892 человека ранеными (65). Кроме того, войска Жукова потеряли свыше 1600 танков-больше, чем Василевский в операции «Уран» (1400 танков). Эти катастрофические потери, сравнимые с потерями лишь нескольких советских наступательных операций, позволяют понять, почему советские войска на западном направлении в дальнейшем с таким трудом возобновили успешные наступательные операции.

И, наконец, масштабы, размах, стратегическое значение и последствия операции «Марс» соответствовали ситуации, в которой очутились бы военачальники союзных сил, если бы операция «Оверлорд» (высадка в Нормандии) провалилась. Если предположить, что Жуков прав и что операция «Марс» задумывалась как отвлекающий маневр, ясно, что в этом случае она не была бы такой масштабной, значительной, ее не осуществили бы так неумело и такой дорогой ценой.

Сражения и смерть погубили репутацию и карьеру многих советских командиров, участвовавших в операции «Марс». Но других спасла искаженная история и капризы тоталитарной политической системы.