Стоило ли тратить столько усилий, — заключает данный «ло рашум», — чтобы сюда попасть? А потом удивляются, почему олим впадают в депрессии. И возникает вопрос: а не поменять ли страну, если здесь тебя так принимают?..»
Чтобы узаконить более строгое «просеивание» евреев, предлагается изменить Закон о возвращении. Еще в 30-е годы, глядя в будущее, Бен-Гурион изрек: «Это государство будет создано не только для процветания и удовольствия собственных граждан. У этого государства будет мандат истории — собрать всех евреев к национальному очагу — и лишь это оправдывает его существование».
Так вот Закон о возвращении и есть реализация «мандата истории», воплощение сионистской идеи. Даже если человек «по закону Моисееву», по всей строгости Галахи не является евреем, он может репатриироваться и «автоматом» получить израильское гражданство. Право на репатриацию «дают» хотя бы один еврейский дедушка или одна еврейская бабушка.[40] Получаются очень условные «евреи». Плюс — неизбежные злоупотребления.
Отсюда — сложности. Человек, как «еврей» с точки зрения Закона о возвращении, беспрепятственно въезжает в Израиль и становится гражданином Израиля. Но дальше он попадает в поле действия иных законов, по которым он может быть и не признан евреем (так возникает «ло рашум»). Что делать? Можно было бы принять на вооружение «сионистско-светский» подход Закона о возвращении, но раввинат категорически против «размывания» еврейства. Поэтому настаивают на другом подходе: говорят, имеет смысл прописать в Законе о возвращении более серьезную связь с евреями. То есть повысить качество за счет уменьшения количества. Пока эта идея Не нашла поддержки.
Но возникла другая. Если верить «Гаарец», министр внутренних дел Израиля Элияху Свисса в июне 1998 года дал указание требовать от иммигрантов из стран СНГ данные генетических тестов, которые подтверждали бы принадлежность к евреям. Не уверен, что существуют, так сказать, «национальные гены» и что гены евреев отличаются, скажем, от генов арабов или японцев. Впрочем, поскольку количество псевдоученых неудержимо растет, расизм сможет получить «научное» обоснование…
Не знаю, чем кончилась эта генная бдительность. Но факт (или — слух) симптоматичны для атмосферы. Дело Оры Намир живет…
29 июня 1994 года президент Вейцман принял «элиту» репатриантов. Среди приглашенных находился Григорий Семенович Канович, лучший, по-моему, еврейский писатель, который пишет по-русски. В своем выступлении он привел слова своего соседа, еврея из Белой Церкви.
«Приехал в Израиль, а Израиля нет!
— Как нет? — опешил я.
Нет! Скажете — кощунство? Скажете бред сивой кобылы? Успокойтесь: я не сивая кобыла. Есть Израиль Исаакович, Израиль Менделевич, Израиль Хонович, Израиль Давидович, а Израиля без отчества нет. Не Израиль сдает вам дыру за пять сотен долларов в месяц. Не Израиль платит вам гроши за час работы на текстильной фабрике. Не Израиль стоит за прилавком в магазине. Запомните: не с Израилем вам придется иметь дело, а с ними. Их столько, что можно всю жизнь прожить и так и не увидеть за их отутюженными спинами то, что я, дурак, в своей Белой Церкви душевно называл «моим Израилем».
Канович — мягкий, интеллигентный человек. Он говорил о «дискомфорте», который испытывает алия. И о том, что только движение с двух сторон, только желание понять друг друга, только уважение ценностей, наработанных здесь и привезенных сюда, может снять грозно растущее напряжение. Канович прав. Но если напряжение спадает, то «виноваты» в этом не люди. Не столько люди, скажу так, чтобы не обижать людей. «Виновато» время, которое все лечит, чтобы когда-нибудь уничтожить…
И еще Натану Щаранскому дадим слово. 21 февраля 1999 года в московском Доме кино он — министр промышленности и торговли — встретился с еврейской общественностью Москвы. Говорил о «тихой революции», которая происходит в Израиле. Меняется характер израильского общества. Оно либерализируется. Преодолена идея «плавильного котла», которую в свое время выдвинул Бен-Гурион. Культуры (а, значит, и их носители — люди, общины) не переплавляются в некий лишающий их индивидуальности сплав. Культуры сосуществуют, взаимодействуют, обогащают друг друга. Это — пространство для бытия «русской» общины. Новые репатрианты должны уже сейчас чувствовать себя, «как дома». Это значит принимать участие в процессе выработки решений, касающихся их судьбы и судьбы их страны… Дальнейшее понятно: надо поддерживать партию «Исраэль ба-алия».
В правительстве Э. Барака Щаранский стал министром внутренних дел. Что закрывает — во всяком случае, на данное время — тему, «озвученную» Орой Намир.
Есть еще одна грань многогранной репатриантской темы: «русская» алия и арабы. Когда началось массовое переселение евреев из Советского Союза в Израиль, арабы восприняли это как «самую большую трагедию», как сговор между Израилем, США и СССР, организовавших «экспорт евреев» в Израиль с целью усилить человеческий, оборонный, научно-технический потенциал «сионистского образования». Протестовал Арафат. Протестовали другие арабские лидеры. Но опять же: время — лучший доктор. И опыт, который учит, что политика — это искусство сотрудничать с неизбежностью. Шум постепенно прекратился. Израиль старался ограничить появление репатриантов из Союза в поселениях на территориях. Но палестинцы и до сих пор нет — нет, да и вспомнят, что и тут мы их предали…
14 октября было объявлено, что Рабин, Перес и Арафат получили Нобелевскую премию мира. Надо бы праздновать. Но в Израиле было не до праздников. 12 октября террористы (хамасовцы) похитили израильского солдата Ваксмана и предъявили ультиматум: или освобождайте наших заключенных, или Ваксман будет убит. Правительство отвергло ультиматум. Террористы убили Ваксмана.
А 19 октября в самом центре Тель-Авива, на улице Дизенгоф, террорист-самоубийца взорвал рейсовый автобус. 22 человека погибли, 40 было ранено. И снова — Хамас.
Автобусы — излюбленная мишень террористов. Много людей в малом пространстве. Вот наиболее кровавые страницы летописи убийств. 17 марта 1954 года, убито 11 пассажиров из 16-ти. 11 марта 1978 года, высадившись с моря, террористы захватили автобус, при попытке освобождения погибли 32 человека. 6 июля 1989 года, террорист пустил автобус под откос, 16 убито, 25 ранено. 6 апреля 1994 года, взрыв на автобусной остановке, семеро погибли, 43 ранено. 13 апреля, террорист-самоубийца, 5 пассажиров насмерть, 32 ранены.
Свидетельство очевидца:
«Раздался страшный взрыв. Меня подбросило в воздух и швырнуло на землю, — рассказывает Ави Коэн, сидевший в кафе в нескольких метрах от взрыва. — Вокруг было множество раненых. Я увидел оторванные части тел, руки, ноги и много, очень много крови. Я чудом остался жив — только благодаря тому, что между мной и взорванным автобусом оказался второй автобус».
Через несколько часов на радио «Коль Исраэль» позвонил неизвестный и сказал, что взрыв организован активистами «Хамаса», депортированными в Ливан. «Мы благодарны Рабину за то, что он отправил нас в Ливан, где мы получили возможность изучать технику взрывных устройств. Мы продолжим борьбу, и будем наносить по Израилю все новые и новые удары».
Президент Вейцман: «Усиление террора направлено на то, чтобы сорвать мирное соглашение и поставить под сомнение тот путь, по которому мы продолжаем двигаться к лучшей жизни на Ближнем Востоке. Я обращаюсь ко всем гражданам Израиля: необходимо сделать усилие и преодолеть боль и горе. Самое простое — отступить. Это именно то, чего хотят террористы — чтобы мы перестали верить в то, что мирный процесс — процесс благотворный, чтобы мы перестали верить, что наша жизнь в Израиле имеет надежное будущее».
Другого мнения придерживался Нетаньяху: «Правительство, заявившее, что освободит Тель-Авив от Газы, вернуло в Тель-Авив террор, процветающий в Газе».
Днем 19-го правительство на неопределенный срок блокировало, «закрыло» территории. Практически это означало, что десятки тысяч палестинцев не смогут выезжать на работу в пределы «зеленой черты». Арафат протестовал против, как он говорил, «коллективного наказания» ни в чем не виноватых людей. Но ничего другого израильтяне придумать не могли…
