сотрудничества.

Опираясь на соглашение, подписанное в Москве Рабиным, МИД приступил к составлению программы культурного сотрудничества на 2–3 года

Не могу не сказать добрые слова о Татьяне Анисимовне Карасовой, которая занималась у нас вопросами культурного сотрудничества. Она была изъята мною из института Востоковедения, где «заведовала» Израилем. Бывала здесь прежде, хорошо знала страну и людей. И работала хорошо. Болела за дело, что бывает не так уж часто. Была уважаема израильтянами и умела находить с ними обший язык.

Когда приезжали важные гости, жаждущие что-то узнать об Израиле, да еще и с женами, мы бросали Татьяну Анисимовну на этот участок фронта, и она никогда не подводила.

Женщине трудно в мужском коллективе, но она справлялась.

Научилась водить машину. Не помню, уж с какого захода получила права (тут инспектора зверствуют страшно, знал людей, которые заходили по десять с лишним раз, сам три раза пытался, потом — плюнул, в Москве получил). Я даже пробовал через министра транспорта организовать «блат». Да не вышло. Но когда получила, устроили национальный праздник.

10 августа в Газе встретился с министром культуры и информации палестинской администрации Ясиром Абд Раббо. Напомнил ему о давней полемике на страницах «Известий». Абд Раббо заявлял тогда, что палестинцы признают факт существования Израиля, но не признают его право на существование. Естественно, я отверг такую постановку вопроса. К моему удивлению, Абд Раббо сказал, что он и сегодня так думает. Я не стал возобновлять спор. Но заметил, что с такой платформой трудно рассчитывать на успех переговоров.

Абд Раббо рассказывал о своих бедах: не хватает школ (занятия ведутся в три смены), нет современных учебных программ, мало учебников и они устарели, отсутствуют учреждения культуры. Но в целом, по его мнению, ситуация в Газе меняется к лучшему. Спадает напряжение, накопившееся за долгие годы оккупации. Два поколения, выросшие в условиях комендантского часа (он продолжался с 19-ти до 5- ти), узнают такие, казалось бы, обыденные вещи, как дружеская вечеринка, да просто прогулка под звездами. Празднование свадьбы, поход в гости воспринимаются людьми как политическое достижение, событие большого общественного значения.

Обратил внимание на разницу между Арафатом и Абд Раббо. Первый выглядит каким-то унылым, подавленным. Второй же излучает оптимизм, уверенность, надежду.

12 августа в книжной лавке Шемы Принц была организована «презентация» русского кваса. Почему в книжной лавке? Дороги бизнеса неисповедимы. Квасные микрофирмы возникали и раньше, но быстро «утрачивали свое существование». По израильским условиям квас не должен быть скоропортящимся. Вроде бы нашли нужную технологию. Теперь дело пошло. Так решалась проблема окрошки — для израильского климата проблема первостепенная.

14 августа в отеле «Шератон» имел обстоятельный разговор с Нетаньяху. Он начал с вопроса: «Как представляет себе Москва позицию Ликуда в мирном процессе?» Ответил, что, на мой взгляд, много эмоций, но мало логики. Не вижу четкой альтернативы политике Рабина—Переса. Израиль — единственное в мире государство, где территории и люди делятся на две неравные в правовом отношении части. Это — явная аномалия в конце XX века. И нынешнее правительство намерено избавиться от нее на пути компромиссных решений. А что собирается делать Ликуд?

Нетаньяху предложил рассмотреть «теоретически возможные» варианты.

1. Юридическое включение территорий в Эрец Исраэль и распространение израильского гражданства на всех жителей территорий. Это — невозможно. Через десяток лет Израиль перестанет быть еврейским государством.

2. Трансфер, то есть выселение всех арабов из Израиля. Можно было бы рискнуть в 1967 году. Сейчас невозможно из-за мирового общественного мнения.

3. Независимое палестинское государство на территориях. Невозможно. Ставится под угрозу безопасность Израиля. Ставится под удар судьба поселений — «авангарда сионизма». Ликуд предлагает четвертый вариант. Его компоненты:

А. Газа. Газу надо «списать со счета». Нам безразлично, что там будет. Хоть «независимое государство». Хоть «египетский вариант».

Б. Западный берег. Вот тут нужна автономия. Но только автономия, не государство. И чем теснее Иордания будет связана с автономией, тем лучше. Рабин, сказал Нетаньяху, готов разыграть «иорданскую карту». Разумеется, поселения остаются и остаются необходимые для их безопасности израильские войска.

По пунктам «А» и «Б», заметил Нетаньяху, позиции Ликуда и правительства очень близки.

В. Голаны. Здесь оппозиция и правительство далеки друг от друга. У Нетаньяху есть сведения, что на днях Рабин сделает заявление о готовности уйти с Голан. Он торопится, пока его «несет волна успеха» на иорданском треке. Если мы придем к власти, говорил лидер Ликуда, мы готовы немедленно начать переговоры с Сирией. Мы скажем так: «Вы претендуете на все Голаны, и мы претендуем на все Голаны. Вот исходя из этого и давайте разговаривать».

Готова ли Россия направить свой воинский контингент на Голаны в рамках возможных сил разъединения? — спросил Нетаньяху. Я ответил, что в принципе этого исключать нельзя.

На том и разошлись.

15 августа был у Переса. Рассказал ему о разговорах с палестинцами. Подчеркнул, что было бы ошибкой загонять Арафата в угол.

Перес согласился с этим. Сказал, что большинство вопросов, о которых тревожится Арафат, постепенно решаются. Но Арафат должен понимать, что мешают продолжение террора и сохранение в неизменности Палестинской хартии.

Палестинская национальная хартия — это политическая программа ООП. Она была принята 17 июля 1968 года. Ее смысл можно свести к трем «нет», которые были провозглашены главами арабских государств на совещании в Хартуме в августе 1967 года. «Нет» миру с Израилем, «нет» признанию Израиля, «нет» переговорам с Израилем. Иными словами: Палестина едина и неделима, в Палестине есть место только для одного, арабского, государства, следовательно, Израиль должен быть уничтожен.

9 сентября 1993 года, как мы помним, в письме, которое Арафат направил Рабину, лидер ООП заявил: те статьи Национальной хартии, которые отказывают Израилю в праве на существование или не соответствуют выраженным в данном письме обязательствам, становятся с настоящего момента «недействующими и невыполнимыми».

Однако, чтобы это заявление стало юридическим фактом, необходимо было решение Национального совета Палестины — высшего органа ООП. Но Арафат не торопился с этим. Для него было трудно публично перечеркнуть символ своей веры. Возможно, он боялся не получить нужные две трети голосов. Официально же он ссылался на то, что израильтяне не дают разрешения на въезд в автономию многим членам НСП (как «террористам»). И вдруг 17 августа Перес заявил: мы пропустим в Газу всех членов НСП.

Национальный совет Палестины был созван только 24 апреля 1996 года (наверное, Арафат решил помочь Аводе перед выборами). Совет принял следующее решение:

Перес, тогда уже премьер-министр, с восторгом воспринял это решение. Оппозиция протестовала, считая его «отсылочным» и ничего не решающим по существу.

В беседе с Пересом я пытался поставить «на попа» важнейшую для посольства тему — оперативное снабжение российского коспонсора информацией. «Вы хотите, чтобы меня уволили с работы?» — спросил я министра. «Ма питом?» — ответил министр (что вдруг? что случилось?). Я пустился в рассуждения о том, что информацию о мирном процессе — при всех вроде бы хороших контактах посольства — частенько приходится выдавливать из израильтян, как зубную пасту из тюбика.