Дзержинский”.

19 июня Израиль заявил о готовности вернуть Синай и Голаны в обмен на мирный договор и демилитаризацию указанных районов. Арабский ответ прозвучал 1 сентября из Хартума: Главы арабских государств приняли резолюцию, которую можно назвать “Три “нет””: “нет” переговорам с Израилем, “нет” признанию Израиля, “нет” миру с Израилем. Началась новая полоса конфронтации, политических маневров, дипломатических хитросплетений. Началась подготовка к реваншу.

Выборы — выборами, юбилеи — юбилеями, а дела посольские шли своим чередом. Среди этих дел на передний край выдвигались дела консульские. Если политические структуры посольства работают на Москву, снабжая ее информацией и — при необходимости — давая ненавязчивые советы, то консульство обращено прежде всего к гражданам “страны пребывания”. Продукция консульства — не информация, не бумаги для начальства, а услуги населению (визы прежде всего, вопросы гражданства, пенсий, помощь соотечественникам в нештатных ситуациях). И от того, как работает консульство, каково качество услуг, как ведут себя консульские работники, тысячи людей судят о России, о наших порядках, о степени бюрократизации, коррумпированности государственного аппарата. Консульство, открытое для людей, играет политическую роль ничуть не меньшую, чем собственно посольство. А, может быть, и большую, но — другую.

С этой точки зрения нам похвастаться было нечем. Отсутствие надлежащих помещений, нехватка консульских работников, примитивное техническое обеспечение порождали огромные очереди со всеми присущими им прелестями (например, бойко шла торговля местами в очереди).

Другая проблема — визы стоили дорого. Что порождало недовольство и протесты вплоть до запросов в кнессете.

Гур был прав. Но тут я стоял непоколебимо. По той причине, что МИД практически не финансировал посольство. Мы жили как бы на хозрасчете. За счет тех денег, которые израильтяне оставляли в консульстве. Больше того. По указанию МИДа мы были вынуждены направлять значительные суммы другим посольствам, которые не располагали таким источником доходов. Сопротивлялись, но направляли. Как видите, формула Лившица “Надо делиться!” применялась задолго до того, как ее придумал Лившиц.

Впрочем, если взять за базу минимальную зарплату, то расценки израильского посольства в Москве значительно превышают уровень российских сборов в Израиле. Тем более, что мы даем визы гораздо быстрее, чем израильтяне. Этим успокаивали совесть.

Министерство не возражало против “корректировки” размеров консульских сборов. Но “при том понимании”, что они “останутся одним из основных источников финансирования посольства”. Мы это понимали очень хорошо. И поэтому не могли пойти навстречу тоже очень понятным пожеланиям наших израильских друзей. Дружба дружбой, а… Знакомясь с консульскими делами, я обратил внимание на то, что большинство анкет и прочих “форм” безнадежно устарели. Они требовали сообщения массы ненужной информации (типа — есть ли родственники за границей и непременно с фамилиями и адресами). “Обилие пунктов и граф, которые приходится заполнять, — сообщало посольство в МИД, — затягивает прием граждан, плодит ошибки и увеличивает время на их исправление, нервирует людей. И — главное! — толку- то никакого”. Мы просили МИД упростить бумаги. В принципе МИД согласился. Но пока в запасе оставались старые бланки, особых сдвигов не было заметно.

С делами консульскими еще придется встретиться. А пока отправимся на Мертвое море. Мертвое море (в разные времена его называли Соленым, Степным, Восточным, Содомским, Асфальтовым) — одно из чудес природы. Оно ниже уровня мирового океана примерно на 400 метров. Мертвое, потому что огромная концентрация солей губит все живое. Огромные скопления соли плавают как торосы. Удельный вес воды — 1,66. Поэтому лежишь, как на мокром матрасе. Брызгаться не рекомендуется, ибо попадание воды в глаза опасно. После моря обязателен пресный душ. На берегу современные лечебные комплексы. Не санатории в нашем понимании, а дорогие гостиницы с платным набором медицинских услуг. Назначают лечение не обязательно по назначению врача. За что заплатишь — то и получишь. Считается, что и соли, и микроклимат целебны. Особенно для больных псориазом.

На почтительном отдалении — огромный химический комбинат (официальное название — Предприятия Мертвого моря). Первые химические производства основал в 1929 году инженер из Иркутска Моисей Новомейский.

На берегу Мертвого моря четыре, кажется, киббуца, заповедники, национальный парк. По субботам все забито. Обмазываются грязями, лежат на море, жарят шашлыки.

При очередном посещении здешних краев получил сертификат, коим удостоверяется, что г-н Бовин спустился к низшей точке на Поверхности Земли, лежащей на 1298 футов ниже уровня мирового океана, и посетил район у Мертвого моря, где содомская пустыня стала процветающим краем. В сертификате цитируется пророк Иезекииль: «…и воды в море сделаются здоровыми, и куда войдет этот поток, все будет живо там». Пока пророчество сбылось лишь на первую половину.

Поездка на Мертвое море памятна еще и потому, что познакомился с чудесным человеком — Ильей Войтовецким.

Илья возник в 1936 году на Украине. С 1941 по 1971 — Урал. Учился, работал, жил. Инженер. В 1971 году с тещей, женой и двумя сыновьями добрался до Израиля и сразу осел в Беэр-Шеве, на границе с пустыней Негев. Участвовал в войне Судного дня. Потом и до пенсии трудился инженером по ЭВМ на Химическом комбинате Мертвого моря. На пенсии отрастил бороду, стал похож на Хемингуэя. Пишет стихи, иногда — прозу. Хобби — компьютер и все, что можно на нем выделывать. Главное хобби — слабый якобы пол. А вообще, повторяю, чудесный человек, настоящий товарищ, который не подведет…

24 прилетели дочь Женя с мужем и внук Макар Сергеевич семи лет от роду. Стало веселее.