Весь август крутился вокруг комиссии («тройки», как мы ее обозначили), которая вычисляла цену нашей «бюджетной корзины» на предмет вожделенного повышения зарплаты. Детали опускаю — уже рассказывал.

Пришла любопытная бумага от Посувалюка. Он писал, что сообщения посольств грешат длиннотами и «размышленчеством», не подкрепленным «солидными контактами». Это мешает МИДу ухватывать главные, узловые моменты, анализировать и прогнозировать события, опираясь на четко изложенную фактуру, достоверную и оперативно добытую информацию. Предлагалось усилить внимание к контактам на «высоком политическом уровне». Сообщалось, что посольские бумаги будут сортироваться. Индекс «А», если идут президенту, индекс «В», если — министру. По итогам месяца посольствам будут выставляться оценки.

Все это было бы чудесно, но судьи кто? Кто будет определять что нужно читать президенту, а что — министру? Насчет «судей» у меня были большие сомнения…

6 августа посетил Авигдора Либермана, «действительного тайного советника», Генерального директора канцелярии премьер-министра (она же — министерство главы правительства).

Либерман огорошил меня сообщением, что Нетаньяху хотел бы в конце августа посетить Москву. Тут же отписал в МИД. Не знаю, кому, пошла эта информация, но через 10 дней Посувалюк ответил, что Нетаньяху могут принять только «глубокой осенью». В сентябре Либерман вернулся к этому вопросу, но ничего нового сказать ему я не мог.

Либерман — удивительная личность, высшее достижение «русской» алии в Израиле. Родился в Кишиневе. В Израиль приехал в 1978 году Начал с грузчика в аэропорту. Поступил в Еврейский Университет, где изучал политологию. Зарабатывал деньги, работая охранником в студенческом клубе. Там же познакомился со своей будущей женой Эллой (она вечерами подрабатывала в столовой клуба). Поженились в 1981 году. Теперь — дочь и два сына. Три года жили в караване. ПМЖ — крохотное поселение Эль-Давид на территориях недалеко от знаменитого Иродиона.

Армия. Поиски жизненного пути В 1988 году познакомился с Нетаньяху. С тех пор они вместе. Когда Нетаньяху стал лидером Ликуда, он назначил Либермана Генеральным секретарем партии. Либерман, нажив себе много врагов из ликудовской знати, навел порядок в партии. И стал одним из главных архитекторов победы в мае 1996 года.

Прорвавшись на политические высоты (его сверхзадача — координация деятельности всей государственной машины), став одним из самых доверенных помощников Нетаньяху, Либерман попал под шквальный огонь левого, традиционного истеблишмента. Как только его ни называли: Распутин, «человек КГБ», «безжалостный манипулятор», «кукловод», «мафиози» и. разумеется, «серый кардинал».

Несколько развернутых характеристик.

Деди Цукер, член Кнессета от МЕРЕЦ:

Журналисты Бен Каспи и Офер Шелах из «Маарива»:

Непрекращавшиеся нападки на Либермана воспринимались многими «русскими» как стремление зажать, поставить на место неугомонных репатриантов, борющихся за хорошее место под израильским солнцем. Друг Либермана Кошаровский возмущался: «И когда его травят за русский акцент, вместе с ним травят всех нас. И обзывая его жлобом, обзывают жлобами всех нас. И когда с ним откровенно пытаются расправиться, то вместе с ним пытаются расправиться с нашим стремлением интегрироваться в это общество, подогревая и без того сильные центробежные, антигосударственные тенденции.» Полагаю, Кошаровский близок к истине.

Мне приходилось не раз встречаться с Авигдором (друзья зовут его Эвик, Ивет). Он приезжал ко мне в Савьон на ростовских рыбцов. Я был гостем в его доме. На мой взгляд, это энергичный, умный, решительный политик. Дельный человек. Его стихия — оргработа Он не говорит, но знает: кадры решают все. В отличие от многих израильских политиков, если Либерман что-то сказал, что-то пообещал, он непременно сделает это.

В контексте мирного процесса Либерман — на правых, жестких позициях. Главное для нею — безопасность Израиля. Не «земля в обмен на мир», а «мир в обмен на мир»

Либерман — за развитие израильско-российского сотрудничества. Но вовсе не потому, что он так уж любит Россию (хотя думает он, конечно, по-русски) А потому, что он любит Израиль и считает, что сотрудничество с Россией отвечает интересам Израиля. Писали, что идея газопровода Россия — Турция — Израиль принадлежит именно Либерману.

Известно, что часто недостатки человека являются продолжением его достоинств. Думаю, это относится и к Либерману. Наверное, были ситуации, когда он, пробиваясь к намеченной цели, решая поставленную задачу, наступал окружающим на мозоли, не всегда учитывал сложившийся баланс амбиций. Он предпочитал не вилять хвостом, даже не лаять, а кусать. Не всем нравилось, что, работая на Нетаньяху, он отжимал от власти «наследных принцев» Ликуда.

Нетаньяху долго отбивал атаки на Либермана. Он ценил Либермана и чувствовал себя спокойнее, когда тот рядом. Обстановка накалилась до предела осенью 1997 года. На партийной конференции Ликуда, Либерман, действуя в своей жесткой манере, добился принятия решения, которое было нужно Нетаньяху, но решение это вызвало бурю возмущения в ликудовской гвардии «Если бы, — заявил мэр Тель-Авива Мило, — Зеэв Жаботинский и Менахем Бегин восстали из мертвых, то они предпочли бы немедленно вернуться в могилы, чтобы не видеть этого позора». Гвардия предъявила премьеру ультиматум, и Нетаньяху сдался. Премьеры и те, кто их делает премьерами, принадлежат к разным породам. И не только в Израиле.

На выборах 1999 года Либерман создал свою партию и прошел в Кнессет.

Сентябрь посольство начало с попытки как-то осмыслить новый курс Нетаньяху в области мирного урегулирования.

Смысл всех пируэтов, которые исполнял Нетаньяху вокруг мирного процесса, сводился, по нашему мнению, к тому, чтобы навязать арабам новые правила игры. А смысл этих правил — разрыв (или резкое ослабление) связи между миром и землей, выдвижение на первый план безопасности Израиля. О безопасности пеклось и прежнее правительство. Но нынешнее хочет от 2-кратного запаса прочности перейти к 12-кратному. Что, если глядеть на географическую карту глазами незаангажированного наблюдателя, кажется вполне естественным.

Не менее естественной представляется и негативная реакция арабов. Проиграв несколько войн, арабы надеялись выиграть мир. Но вот пришел Нетаньяху… Он, разумеется, предлагает мир, но мир с побежденными, а не с победителями. Арабам это, — что опять же естественно, не нравится.

Американцы, следуя Станиславскому, держали паузу, работали в основном «под ковром». Соглашаясь