оглядывал место происшествия, почёсывая щёку, на которой отпечатался шов от сиденья. Валялся на асфальте помповик, заднее крыло некрасиво ощетинилось порванным металлом – часть картечи ушла в багажник. На боку наливался синячище.
– Кто ты, Олег Вайнгардт? – спросил он у зеркала, выпячивая щёку для бритья. Зеркало в ответ скорчило рожу и ничего не ответило.
На посту усатый гаишник, весь какой-то оплывший, долго и равнодушно листал документы. Дохнул луком, обошёл Олега, ткнул жезлом в сторону исковерканного крыла.
– Это что?
– А кто его знает, – легкомысленно пожал плечами Олег. – Лось, наверное. Рогами ткнул и убежал. Я же в лесу ночевал.
– Ну, ну. – Гаишник поднял на Олега усталые бесцветные глаза. – Лось… Скажи ещё – ёжик поцарапал.
Он повернулся и ушёл в свою конуру, в которой не было даже туалета – дощатый шалаш стоял метрах в двадцати в стороне. Олег сел в машину, не спеша проехал унылый перекрёсток и сразу за изгибом дороги от души дал газу. Подъезжая к посту, он совсем забыл про ружьё, которое валялось на полу возле пассажирского сиденья, и теперь ругал себя на чём свет стоит.
С тех пор он старался ночевать поближе к населённым пунктам, либо, если рядом ничего не было, загонял машину в лес подальше от дороги. Когда шёл дождь, спал подолгу – в дождь спалось хорошо. Однажды выплыл из дрёмы оттого, что машина поскрипывает подвеской, странно покачиваясь. Решил, что приснилось, и собирался было перевернуться на другой бок, когда машину опять качнуло. Олег опустил стекло и высунул, озираясь, голову под дождь голову.
Возле машины стояла корова – тощая, с обломанным рогом. Болтая обрывком верёвки на шее, размеренно поднимала голову и лизала задний поворотник. На опушке было как-то скудно, и красный фонарик ей, видимо, очень нравился.
– Ты чего машину ломаешь? – Олег повозился в салоне, достал засохшие полбатона белого и открыл дверь. – На сладенькое потянуло? На, иди сюда, сырьё микояновское. Ну иди, что ли, бестолковая…
Корова оторвалась от поворотника и переступила с ноги на ногу, задумчиво глядя на хлеб. Олег высунул наружу босые ноги, разломил хлеб на несколько кусков. Дождик щекотно тукал по голым ступням.
– Смотри, прозеваешь – сам всё сожру, а тебе опять поворотник достанется. Иди, говорю. – Он протянул угощение.
Корова отшатнулась было в сторону, потом подумала немного и ткнулась мордой Олегу в ладонь. Руке стало щекотно, как будто по ней прошлись тёркой, и хлеб исчез. Корова шумно и тепло задышала и принялась жевать, качая головой.
– Фу, всю руку обслюнявила. – Олег поболтал кистью в воздухе, и корова тут же ткнулась в неё мокрыми ноздрями. Пришлось немедленно выдать остальное, и благодарная скотина долго не уходила, признательно глядя на Олега огромным тёмным глазом и чавкая. Он всё-таки вылез под дождь, постоял босиком, подставив лицо дождевым каплям. Корова топталась рядом, мешала думать, но прогонять её Олегу не хотелось. С опушки он уехал в каком-то раздёрганном настроении, не совсем понимая, что с ним происходит.
Путешествие продолжалось, пошла третья неделя. Если разобраться, от города он отъехал не очень далеко, но за это время порядочно попетлял. Деньги закончились, пришлось загнать ружьё дальнобойщикам за канистру бензина и пятьсот рублей. Впрочем, об этом Олег не жалел. Обращаться с оружием он толком не умел, с помповиком в руках чувствовал себя глуповато. Хотя как-то на пустыре, набравшись наглости, решил испытать ружьё. По кустам пролегла просека, дымящаяся гильза скатилась в кювет. Олег только вздохнул и пощупал порванную куртку, совсем ничего не понимая. Оружие было в полном порядке.
Сны понемногу стали иными. Чаще стали сниться звёзды и какие-то цветные линии в тумане, и странная ребристая штуковина с деталькой сверху, похожей на стрелку от компаса.
Однажды, задумавшись, он увидел над дорогой странную тёмно-красную ленту. Она висела прямо в воздухе, выходя из-за поворота и пересекая полосу движения Олега. Словно во сне, он налёг на тормоза – и очнулся только тогда, когда вылетела встречная машина, неловко вильнула по дороге и с грохотом улетела в поле всего в паре метров перед его капотом, пройдя точно по только что висевшей в воздухе линии.
Олег затормозил на обочине, собираясь броситься на помощь – он и сам не ожидал, что окажется к этому готов. Из машины вывалился полупьяный мужик, немного прошёлся на четвереньках и с трудом поднялся, оперевшись о капот. «Чё? – спросил он в пространство. – Ничё, нормально всё…» Пострадавшим он явно не выглядел. Возиться с ним Олег не стал, поехал дальше, пытаясь переварить происшедшее – получалось, он только что увидел траекторию ещё не случившегося события.
Чувствовалось, что поиски близятся к завершению. Он уже понял, что нужное место находится где-то в круге диаметром сорок-пятьдесят километров. Точнее определиться с местом и с тем, что именно он там должен сделать, пока не получалось. Поразмыслив, он решил, что ему запросто может не хватать какой-то важной информации. Получить её было неоткуда, хотя… мистер Томас Т. Томас – вот кто наверняка мог рассказать всё. Жаль, что на равных поговорить не удалось… Как он сказал тогда? «Не останется даже тропинки между звёзд, которую могли бы назвать твоим именем…» Потрясающе звучало, хотя Олег понятия не имел, о чём шла речь.
Подумав, Олег решил заглянуть домой – навести справки, а заодно пополнить отощавший кошелёк. Деньги окончательно иссякли, продавать больше было нечего. По опыту зная, что в выходные дни окрестные дороги заполняют дачники, он решил переждать до понедельника, устроив небольшой перерыв в поисках. Спалось спокойно; ему словно решили дать отдохнуть. Он купался в местной обмелевшей речушке, собирал на поляне землянику и даже напился с трактористом, который проезжал мимо. Словоохотливый небритый мужик сам предложил ему тяпнуть по маленькой, пересказал местные новости за прошедшие десять лет, и Олег веселился, слушая его благодушный трёп.
В понедельник он развернул машину и поехал обратно. Настроение было задумчивое, в таком настроении ехать лучше всего – руки-ноги делают свою работу, а голова, как ей положено, витает где-то в облаках… Олег сам не заметил, как отмахал почти до кольцевой. Заправившись перед въездом на остатки мелочи, он направился в туалет. Странное состояние опять сыграло с ним шутку, на этот раз злую – открывая дверь, он запоздало почувствовал в затылке странную щекотку, но остановиться на полушаге не смог… и вывалился из кладовки собственной квартиры, опять споткнувшись о пылесос.
Ольга взвизгнула и вскочила с постели, закрываясь одеялом. В комнате было сумрачно, шторы отсекали солнечный свет. Олег, стоя на четвереньках, помотал головой.
– Ты всё в постели, – сказал он жене. – День давно на дворе.
Жена, прижимая одеяло к груди, прищурилась в его сторону. Олег не спеша поднялся, зачем-то потрогал колени и отправился на кухню – опять жутко болела голова, хотелось пить. Он достал с полки длинный стакан, налил его из-под крана и начал жадно глотать, словно не пил, а ел, откусывая воду большими кусками.
Жена почти пришла в себя – во всяком случае, одеяло отпустила. Осмелев, прошла мимо Олега и встала у окна, уперев руки в боки.
– И долго ты прятался в кладовке?
– А что, – он оторвался от стакана, – за всё это время ты так и не решилась там прибрать, да?
– А ты надеялся, что я рождена для швабры? – Она потихоньку выходила из обороны. Олег усмехнулся; партия читалась на несколько ходов вперёд. Он легко соврал:
– Бедная, ты даже не знаешь, сколько времени я там провёл.
Жена замолчала на полуслове, вздёрнула голову и ушла обратно, шлёпая босыми ногами по полу. По идее, Олегу стоило бы учинить грандиозные разборки с пристрастиями. Но ему почему-то было наплевать – он допил, аккуратно поставил стакан в раковину и остановился на пороге комнаты, глядя, как жена одевается. Странно, но женское тело сейчас его не возбуждало. Хотя, может быть, не возбуждало именно это тело.
– Слушай, – сказал Олег. – Ты не одолжишь мне денег? И по тому, как сложился вопрос, он почувствовал, как много изменилось. Вряд ли он смог бы сформулировать, что именно. Но то, что он вошёл в этот дом совсем другим, чем когда-то из него вышел, отложилось в голове.
