— Дай сюда! — Буллиган выхватил у герцога док-топ, взял руку Громова и приложил его палец к сканеру.
На док-топе вспыхнул зеленый огонек, на дисплее появилась надпись «Зарегистрирован».
У шефа Бюро подкосились ноги, он рухнул на пол, прислонившись спиной к остаткам «Фантома».
— Успели… — выдохнул он.
К турбоджету, раскидывая ошалевших от счастья журналистов, которые торопились снять как можно больше эксклюзивных кадров, пробирались агенты Бюро и бригада медицинской помощи…
Макс открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света.
Евгений Климов убрал фонарик.
— Порядок, — сказал он Буллигану. — В сознании.
Громов тревожно дернулся.
— Дэз! Что с Дэз? — крикнул он, пытаясь встать.
— Я здесь, — Кемпински подошла к нейрокапсуле, в которой лежал Громов, и взяла его за руку. — Чарли и Тайни тоже хорошо. Крейнц сломал два ребра.
Громов сел и огляделся. У Олимпийского центра был Сетевой портал, где можно было навестить виртуальную копию башни. Макс знал, как выглядят командные отсеки. Круглые белые комнаты, разделенные на две части.
В одной — четыре нейрокапсулы для игроков. Во второй части комнаты — технический блок. Персонал олимпийского комитета, который должен следить за состоянием оборудования и соблюдением правил.
Рядом с капсулой стояли Евгений Климов и доктор Льюис. Чуть поодаль — Буллиган и Крейнц. Две из четырех капсул были закрыты — в них спали Чарли и Тайни.
— Вам, Кемпински, тоже хорошо бы отдохнуть, — вежливо сказал доктор Льюис. — Завтра в девять утра начнется такое…
— Я не буду погружаться в электромагнитный сон, пока не скажут, что с Максом все хорошо, — сердито ответила Кемпински.
Климов включил нейросканер, поднес его к голове Громова, провел им по контуру головы Макса.
— У тебя сотрясение мозга, — сказал поверенный Громову. — Надо проверить, насколько безопасно подключать тебя к Сети.
— Не знал, что ты в медицине разбираешься, — Макс дотронулся до своего лба и не почувствовал прикосновения.
— Мы сделали тебе восстанавливающие микроинъекции, — объяснял доктор Льюис. — Чтобы завтра ты предстал перед камерами со свежим красивым лицом.
— А сейчас что? — Макс тронул свой нос и скривился от боли.
— Лучше не смотреть, — многозначительно произнесла Дэз. — Прежде чем пена затвердела, ты успел сделать в ней углубление своим лицом, остался зазор, и когда машина начала кувыркаться…
— Вы, Громов, основательно стукнулись, — доктор Льюс взял со стола гелевую маску в оболочке. — Ложитесь, мне надо сделать вам компресс, чтобы инъекции подействовали быстрее. Вообще, чем быстрее вы уснете, тем больше шансов к завтрашнему утру привести вас в чувство. Ох… Не знаю, как это возможно… Но от всей души желаю вам победы.
Макс поглядел на Дэз. Та улыбнулась и сжала его руку.
Громов лег в нейрокапсулу. Доктор Льюис приложил к его лицу гелевую маску и закрыл крышку капсулы.
— Спокойной ночи, — сказал он.
Евгений Климов сердито посмотрел на Буллигана.
Дэз, не дожидаясь очередной просьбы, тоже забралась в нейрокапсулу.
— Команда готова к загрузке на Олимпийский портал, — сообщила система. — Продолжить?
— Нет, — мотнул головой доктор Льюис. — Надо их сначала восстановить.
— Э-э… А у нас потом не будет проблем с тестом на читерство? — спросил Крейнц. — Использование любых нейроактиваторов запрещено.
— Не волнуйтесь, я только восстановлю электромагнитный и химический баланс, — сказал профессор киберорганики.
— Энджил, если он после этого вылетит за читерство, — сказал Буллиган, — клянусь, я вас сдам Комиссии по этике.
— Джек, — укоризненно покачал головой доктор Льюис, — после всего, что я для него сделал? Ну как вы можете!
Профессор киберорганики перешел в другую половину командного отсека, вынул из кармана футляр с оптиком, достал накопитель и вставил в нужный слот.
— Я прослежу, — Климов пошел следом за доктором Льюисом.
— О, какая трогательная забота о совершенно чужом для вас человеке, доктор Павлов, — улыбнулся тот, увидев поверенного рядом с собой. — Правда, я в отличие от вас давно не пользуюсь химией. Так что, если бы я задумал что-то плохое — вряд ли вы смогли бы меня поймать.
Доктор Льюис улыбнулся и запустил программу нейронной стимуляции.
— Но, к счастью для всех, я действительно хочу помочь Громову, — сказал он.
Макс, Чарли, Тайни и Дэз одновременно открыли глаза и увидели, что стоят в пустой белой круглой комнате.
— Началось, — Дэз огляделась. — Следующие три дня мы в Сети.
— Давайте, что ли, за руки возьмемся? — нерешительно предложил Тайни. — Все так делают.
Друзья встали в круг и взялись за руки.
— Ой! — Чарли вздрогнул. — Макс, ты как электрический скат.
— Это не я, — Громов тоже почувствовал удар, похожий на электрический.
— Меня тоже кольнуло, — сказал Дэз.
— И меня, — кивнул Тайни.
Громову вдруг показалось, что кроме них в комнате есть кто-то еще. Он посмотрел по сторонам.
— Что? — спросила Дэз.
— Такое ощущение, что мы тут не одни… — тихо сказал Макс.
— На нас смотрят примерно три миллиарда зрителей, — напомнил Чарли.
— Нет, — мотнула головой Дэз. — Сейчас идет реклама. Потом покажут все команды вместе на загрузочном портале арены.
Тайни испуганно обернулся.
— Вообще-то да, — сказал он. — Только что кто-то будто за спиной стоял.
Дэз тряхнула головой.
— Никого тут нет, — решительно сказала она. — Давайте сосредоточимся… Кто-нибудь еще помнит упражнения на концентрацию?
— «Внутренним взором четко увидеть желаемый результат», — Чарли изобразил профессора Хико.
— Пойдет, — кивнула Дэз.
Макс закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на картинке будущего. Вот он взмывает в облака, вот его дракон исчезает, вот он видит себя в зеркале и все заканчивается… С неба на землю падают цветы
