возвратился ко мн?.
Онъ нашелъ меня на дн? кареты лежащую, куда я безъ чувства упала, будучи столько же слаба сколько и устрашена. Онъ меня поднялъ. Онъ чрезвычайно старался меня успокоить съ братскою н?жностію, и с?вши подл? меня приказалъ своему кучеру возвратиться въ Кольнеброкъ. Любопытство ни малаго не произвело въ немъ желанія, чтобъ спросишь меня о моемъ приключеніи; но, дабы возстановить мои чувствія, онъ мн? сказалъ самымъ пріятн?йшимъ голосомъ, что онъ хочетъ препоручить меня попеченіямъ одной изъ своихъ сестеръ, коей выхвалялъ онъ мн? благоразуміе и доброд?тель; а по томъ продолжалъ свой путь въ Лондонъ. Какую пріятность ощущала я во время моего пути, когда онъ поддерживалъ меня своею рукою, въ сравненіи съ руками в?роломнаго Гарграфа?
Г. Ревсъ уже теб? описалъ безподобную его сестру. О дражайшая моя Люція! ето сущіе Ангелы.
Не жалуйся, что я теб? не довольно подробно описала о моихъ нещастіяхъ и моемъ освобожденіи. Въ другомъ письм? я теб? об?щаюсь изъяснить изящныя качества сего брата и его сестры, когда мои силы н?сколько укр?пятся. Но чтожъ должна я теб? сказать о моей благодарности? Я толико во внутренности моего сердца т?мъ пронзена, что предъ ними не иначе могу оную изражать какъ молчаніемъ. Однако на моихъ взорахъ начертаны бываютъ помышленія моего сердца. Почтеніе присоединяется къ благодарности. Впрочемъ есть н?что весьма пріятнаго и веселаго въ поступкахъ одного и другой? О дражайшая Люція! естьлибъ я не чувствовала, что искренное мое почтеніе равном?рно клонится какъ къ сестр? такъ и къ брату; естьлибъ я не ощущала, посл? вс?хъ моихъ размышленій, что сія любви достойная сестра толико мн? стала любезна по нежнымъ своимъ о мн? стараніямъ, колико ея братъ по щастливымъ д?йствіемъ своей храбрости, какъ ты легко о томъ судить можешь вм?сто всякаго страха внушаетъ къ себ? почтеніе, словомъ, естьлибъ я не чувствовала въ себ?, что люблю сестру и уважаю брата; то признаюсь, что ужасалась бы моей благодарности.
Мое письмо продолжительно и я чувствую изнеможеніе моихъ силъ писавши столь долгое время. О дражайшіе мои друзья! дражайшіе мои родственники! благополучное мое избавленіе отношу я къ усерднымъ вашимъ о мн? молитвамъ и неизреченной вашей ко мн? любви. Можетъ быть я того была недостойна, отважившись по неразумію идти на самое см?ха достойное изъ вс?хъ зр?лищъ, од?вшись какъ безумная, и добровольно подвергая себя вс?мъ сл?дствіямъ сл?паго моего неблагоразумія! Коликократно, въ теченіе моего нещастія, и посл? щастливаго окончанія онаго, ни обращала на себя глазъ своихъ, но всегда отводила оные со стыдомъ и отвращеніемъ, которыя были не легчайшею частію моего наказанія? И для того, любезная моя, я заклялась во всю мою жизнь не ходить въ маскерады.
Мн? кажется, что не должно бы никому сообщать сего печальнаго приключенія, безъ необходимости; а особливо не ув?домлять о томъ Г. Гревиля и Г. Фенвича, поелику весьма в?роятно, что они всячески будутъ стараться сыскатъ Сира Гарграфа, наипаче Г. Гревиль, хотябъ онъ и сд?лалъ что нибудь, но сіе былобъ единственно для того дабы обнаружить т? требованія, которыя онъ надо мною им?етъ… Я почла бы себ? за величайшее нещастіе бытъ предметомъ какой ни есть новой распри, т?мъ бол?е что до сего времени я весьма ув?рена, что столь трогательное приключеніе довольно еще щастливо окончилось. Да пребудетъ ненавистный тотъ челов?къ доволенъ и спокоенъ, естьли того самъ пожелаетъ. Единое ут?шеніе, коего я желаю, состоитъ въ томъ, дабы не видать мн? его во в?ки.
Г. Ревсъ отошлетъ теб? въ моемъ конверт? письмо моего избавителя, которое содержитъ въ себ? его изъясненія. Прощай, любезн?йшая моя Люція.
Сиръ Карлъ, къ Г. Ревсу. Изъ Канторбери, 22 февраля.
Я получилъ въ сію минуту, Г. мой, весьма продолжительное письмо отъ вашего подлаго Вильсона, которое приписываетъ онъ бол?е мн?, какъ самъ говоритъ, нежели вамъ, поелику опасается, что вы никогда ему того не простите, на противъ того онъ отъ меня над?ется, ради своего раскаянія, которое ему кажется весьма оправданнымъ по произвольному и чистосердечному его признанію, что я употреблю всевозможное стараніе склонить васъ, дабы не подвергать его правосудію. Я не могу судитъ о его чистосердечіи; однако его признаніе кажется искренно, ибо онъ ни за что бы въ св?т? не согласился объяснить оное письменно. Но, поелику я думаю, что вы не нам?рены приводить въ разгласку явными розысками такое преступленіе, которое осталось безъ всякаго д?йствія; то вы по милости своей ув?домя сестру сего мерзавца, что ея братъ вн? опасности, можете способствовать хорошимъ его нам?реніямъ, естьли письмо его чистосердечно; и онъ можетъ быть совершенно оставитъ ту жизнь, которая не токмо приведетъ его самого къ пагубному концу, но учиняется вредною многимъ честнымъ людямъ, по сл?дствію его отчаянія.
Изъ одного его письма усмотр?тъ можно, когда бы и никакихъ другихъ о томъ доказательствъ мы не им?ли, что онъ въ состояніи сд?лать много зла. Онъ признается, что съ самаго своего младенчества, къ величайшему его нещастію, попалъ въ весьма худыя руки; безъ чего, естественныя его качества учинили бы его полезнымъ обществу. Онъ пов?ствуетъ о разныхъ господахъ, коимъ онъ служилъ, и о мерзкихъ предпріятіяхъ, въ кои онъ вм?шивался изъ угожденія имъ. Но н?тъ ничего подобнаго съ т?мъ описаніемъ, которое онъ учинилъ о н?коемъ Багенгал? живущемъ въ Ридинг?; и о Лондонскомъ Жид?, называемомъ Мерцеда, двухъ прим?рныхъ злод?яхъ, естьли въ томъ ему в?рить, которые употребляли его въ различные безпорядки долгое время, сов?товали Сиру Гарграфу принять его къ таковымъ же услугамъ. Онъ разсказываетъ подробно о злобномъ предпріятіи, въ коемъ онъ былъ главнымъ разпорядителемъ. Сверьхъ милости новаго своего господина онъ над?ялся сочетаться бракомъ съ молодою д?вицею изъ Падингтона, коей мать склонилъ онъ употребить свой домъ и помощь въ пользу Сира Гарграфа, об?щая знатную сумму денегъ, которая послужила бы приданымъ ея дочери. Но онъ присовокупляетъ, что все сіе происходило съ честными нам?реніями, и что госпожа Оберри, коей онъ над?ялся быть зятемъ, совершенно не такого свойства, чтобъ могла стерп?ть хотя мал?йшую неблагопристойность. Отъ страху ли, или отъ угрызенія сов?сти онъ говоритъ съ ужасомъ о заблужденіяхъ своей жизни. Онъ клянется, что уже ни о чемъ бол?е не помышляетъ какъ о томъ единственно, чтобъ жить честнымъ образомъ; что онъ лучше согласится умереть съ голоду, нежели вступить въ службу къ выше означеннымъ господамъ; и дабы изтребить во мн? всякое сумн?ніе о его чувствованіяхъ, онъ меня ув?ряетъ, что при встр?ч? въ Гонслов?, онъ воспрепятствовалъ двумъ своимъ сотоварищамъ въ меня стрелять. Однако, моя жизнь, говоритъ онъ, и теперь еще находится въ великой опасности.
Я избавляю его отъ того безпокойствія, которое онъ им?етъ о моей безопасности: но я разсуждаю, что онъ еще молодъ, и въ состояніи обратиться на путь истинный; что его исправленіе уменшитъ число развратниковъ пріумножа оное честныхъ людей: и кто знаетъ, не можетъ ли его прим?ръ произвести вліянія надъ подобными ему людьми, къ добру или ко злу? естьли онъ совокупится съ тою молодою д?вицею, моей домогается, и которой нравы весьма похваляютъ, то ваше снисхожденіе, Г. мой, не можетъли вообще всю фамилію привести къ доброд?тели?
Предполагаемое въ немъ преступленіе, оставшееся безъ усп?ха нельзя почесть уголовнымъ преступленіемъ, и сверьхъ пользы, которую бы можно было получить изъ его признанія, естьлибъ поступишь по законамъ кажется мн?, что надлежитъ отъ того над?яться другой выгоды; когда же сей презлой господинъ не можетъ исполнить злыхъ своихъ нам?реній безъ помощи подобнаго себ? слуги; то какое гн?здо лютыхъ змій не можно бы было вдругъ раззорить, или но крайней м?р? привесть въ безсиліе, лишая трехъ выше означенныхъ мною челов?ковъ помощи такого д?лопроизводца? Когда люди должны были многаго лишаться, то иногда обращались охотн?е къ честности нежели предавались людямъ столь
