Он каждый раз громко смеялся, разглядывая свой фургон, оборудованный с учетом его пожеланий и соответствующей надписью. Он просил написать: «Доктор Эбен-Ашер», – продиктовав это маляру по буквам, но у того вышло: Доктор Эбенезер Аш.

Когда Эли увидел это, то хохотал до упаду и разрешил оставить неправильное написание, довольный, что хоть что-то улучшило его настроение.

В ноябре 1774 года, только что миновав деревянный указатель с надписью «Сентервилль, округ Орэндж», Эли услышал позади себя пронзительный крик, и на дорогу из кустов, растущих вдоль нее, опасно близко от фургона выскочила девочка.

– Ты с ума сошла, девочка? – крикнул он. – Что ты думаешь, бросаясь таким образом под лошадь?

– О, сэр, мистер Аш, доктор, если вы… Извините, – задыхаясь произнесла она, – но необходимо было остановить вас. Это чудо, что мне попался фургон с именем на нем. – Покачнувшись, девочка сделала реверанс. – Прошу прощения, сэр, меня зовут Энни Эндрюс, и вы очень нужны моей маме – у нее преждевременные роды, а акушерки нет дома. Эли протянул ей руку. – Прыгай сюда, малышка, и показывай, куда ехать.

Несколько минут спустя, повернув на узкую пыльную дорогу, Эли спросил:

– Сколько лет твоей маме, Энни? Она была озадачена.

– Точно не знаю, сэр, но… – Она начала считать на пальцах. – Помню, ей было семнадцать, когда она вышла замуж за папу, и на днях упомянула, что я родилась через девять месяцев после замужества, а мне будет четырнадцать в следующем январе. Значит, ей, – она немножко помолчала, заканчивая подсчеты в уме, – наверно, тридцать один, а может, тридцать два.

– А есть другие дети, кроме тебя?

– Другие дети… – Энни звонко рассмеялась. – Бог вас спаси, сэр доктор, кроме меня – еще семь, это только те, которые выжили: у мамы было два выкидыша, насколько я знаю, а Мэри умерла от воспаления, Томми – от кори. – Губы Эли поджались, и девочка спросила робко: – Я что-нибудь сказала не так, что вы рассердились, сэр?

– Нет, Энни, конечно, нет.

– Вы выглядели ужасно разозленным.

– Только из-за собственных мыслей, Энни.

Он не мог объяснить четырнадцатилетней девочке, что взбешен до крайности отвратительным обращением с человеческим существом – ее матерью. Женщина, которой не более тридцати двух, выносила одиннадцать – а может, и больше – детей за пятнадцать лет замужества.

Когда фургон подъехал к унылому серому каркасному дому, оттуда высыпали дети, одетые в одинаково бесцветную, не по росту сшитую из грубой шерстяной ткани одежду; у некоторых на ногах были незашнурованные стоптанные башмаки, но большинство обходилось без них.

Появился также мужчина, и Энни, спрыгнув с фургона, возбужденно рассказывала ему:

– Акушерки нет дома, па, и я нашла этого фургонного доктора – он согласился помочь.

Отец Энни нервно прокашлялся, увидев, что Эли достает из фургона ящик с медицинскими инструментами и бутылку рома.

– У меня не хватит денег рассчитаться с вами, но…

– Вам не надо будет платить, – резко ответил Эли. – Я пришел из сострадания к этой маленькой девочке. Пожалуйста, проведите меня к жене.

Эли последовал за мужчиной в маленькую заднюю комнату, где тот обратился к стонущей, корчившейся от боли женщине, лежащей на большой кровати.

– Посмотри, кого я привел к тебе, Сара, настоящего живого доктора.

Женщина посмотрела на Эли, как побитое животное, тупым, безнадежным, наполненным болью взглядом.

– Большое спасибо, сэр, за то, что вы пришли, – удалось выдохнуть ей. Крепко ухватившись за полотняные полосы, привязанные к спинке кровати, она хрипло закричала.

Эли быстро отвернул изношенное одеяло, затем пожелтевшую простыню. Но как только наклонился, намереваясь поднять ее фланелевую ночную рубашку, мистер Эндрюс схватил его за руку.

– Нельзя это делать без присутствия женщины, – изрек он возмущенно. – Так не пойдет.

Эли яростно выругался по-немецки.

– А как, черт возьми, можно помочь ей, мужчина? – закричал он.

– Так не годится.

– Тогда, ради Бога, приведите сюда Энни, она почти женщина. – И так как мужчина колебался, он жестко добавил: – Чего вам больше хочется – жену скромную или живую?

Мужчина подошел к двери спальни и громко позвал Энни, которая прибежала с бледным испуганным видом.

– Энни, нужна твоя помощь. Слушай внимательно. Пойди на кухню, закатай рукава и протри кисти рук щеткой, затем вымой мылом и горячей водой, после этого принеси сюда мыла, горячей воды и пару чистых фартуков, если они у вас есть.

Прежде чем выбежать, Энни бросила испуганный взгляд на мать. Вернувшись в считанные минуты, протянула фартуки Эли.

– Надень этот, – велел ей Эли, завязывая на себе другой, больший размером.