Офицер, сидевший за круглым дубовым столом и потягивающий эль из высокой кружки, вскочил, как только она вошла в комнату. Они стояли и смотрели друг на друга с одинаковым удивлением.

Его взору предстала девушка с осиной талией и потрясающе женственной фигурой, зелено-голубыми глазами, восхитительным цветом лица и золотистыми распущенными волосами.

Лайза догадалась, что это не Джеймс Холлоуэй, высокий, со светлыми волосами и красноватой кожей англичанина, а темноглазый, темноволосый, темнокожий незнакомец, ошеломленно смотревший на нее в течение нескольких минут, прежде чем заговорил.

– Капитан Торн Холлоуэй. К вашим услугам, мисс Ван Гулик.

Она чуть не расплакалась от досады и разочарования.

– Но я оставляла послания лейтенанту Джеймсу Холлоуэю.

– Они были вручены мне, мадам. Извините, что вам пришлось так долго ждать. Джеймс – мой брат.

– Любезно было с вашей стороны прийти, – Лайзе стоило многих сил говорить обычным голосом. – Мне не нужен никто, кроме Джеймса. – Девушка проглотила слюну, и он увидел мелькнувшие в ее удивительных глазах слезы, но она успела распрямить плечи и гордо поднять голову. – Это личный вопрос.

– Личный и срочный, как сказано в послании, возможно, выгодный для него.

– Все это верно, но, повторяю, обсуждать его буду только с Джеймсом.

– Сожалею, но это невозможно. Нужно было сразу же сказать вам, мисс Ван Гулик, что, к несчастью, Джеймс, мой младший брат, убит в прошлом месяце в битве на Лонг-Айленде.

На его глазах румянец исчез с ее лица, широкий рот трогательно приоткрылся, было ясно – это сообщение явилось ударом для нее, но ему нравилось наблюдать, как она овладела собой, чтобы выразить свои чувства.

– Весьма сожалею, капитан Холлоуэй. Примите мое глубочайшее сочувствие по случаю такой потери.

– А не является ли это также и вашей потерей, мисс Ван Гулик? Были ли вы и Джеймс?..

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, не были помолвлены. – Доля неприязни прозвучала в ее голосе. – Даже не были друзьями.

Войдя в комнату, Лайза прислонилась к закрытой двери, но тотчас отошла, намереваясь взяться за ручку и выйти.

– Спасибо, что пришли, сэр, – поблагодарила она и в следующую секунду уже собиралась выйти, когда он рванулся, удерживая ее.

– Одну минуточку, если позволите. Хотелось бы узнать о вашем деле к брату.

– Ничего, что касалось бы вас, капитан Холлоуэй, – сказала она сдержанно. – Ничего, что могло бы помочь мне… сейчас, – добавила она с горечью.

– Не совсем так, мадам. Его обязательства стали моими обязательствами, – медленно проговорил капитан Торн Холлоуэй. И снова вспышка неприязни прошла между ними.

– Но только не это.

– Вы ожидаете ребенка от брата? – осторожно спросил он.

Лайза, сделав три шага вперед, схватилась за деревянную спинку ближайшего к ней стула, пожав плечами, обреченно ответила:

– Да.

– Он обещал жениться?

– Ни в коем случае. – Странная улыбка искривила губы Лайзы.

– Но вы искали его, тем не менее – поправьте, если ошибаюсь, – в надежде на женитьбу?

– Надежда – не то слово, которое я здесь употребила бы. – Лайза снова криво усмехнулась. – На самом деле собиралась купить замужество.

– Купить?!

– Ваш брат часто жаловался на бедность, сэр, и я подумала, что могу сделать ему предложение, от которого он вряд ли откажется, – оплату патента капитана, пятьсот фунтов стерлингов золотом и всех расходов по расторжению брака либо здесь, либо по возвращении в Англию.

– Расторжению?

– Конечно, расторжению. – Она посмотрела на его ошеломленное лицо и насмешливо сказала: – Все, что нужно было от него, – имя для моего ребенка. Вы же не думаете, что мне хотелось иметь Джеймса моим мужем?

– А почему бы и нет?

– Неудобно причинять вам боль, сэр, тем более, что ваш брат так недавно умер, – ответила Лайза, тщательно подбирая слова. – Я бы скорее… извините, скорее стала бы жить с дьяволом, чем с Джеймсом Холлоуэем.

– И тем не менее ждете от него ребенка, – иронично заметил он.

– Ваш брат изнасиловал меня!

В гневе Лайза бросила в него эти слова, как перчатку, и вдруг раскаялась, увидев, что его лицо стало белым как бумага; минутой позже он вернулся в прежнее состояние, сказав холодно: